— Вы, я вижу, — воскликнула обманутая всем этим Диана, — не слишком скучали тут без меня, мой друг!

Это было сказано лёгким, игривым тоном, который сразу же создал интимность.

— Кажется, вы пьяны, Хамфри!

— Что вы, Диана, клянусь богом! — с преувеличенным жаром возразил я. — Просто время без вас тянулось так медленно…

Она подошла ко мне очень близко.

— Тогда извините, — мягко сказала она. — А у меня для вас плохая новость, Хамфри. К сожалению, сейчас сюда явится ещё один гость, и вам нужно будет уйти одновременно с ним.

— Ах, чёрт возьми! — разыгрывая отчаяние, воскликнул я. — Но, Диана…

— Что поделаешь, — ответила они всё тем же ласково-интимным тоном. — У нас впереди ещё много вечеров… Если, конечно, мы останемся друзьями…

— Друзьями! — Мой взгляд и голос должны были выразить упрёк, о, думаю, мне это удалось. Потом я пустил в ход немного страсти, хриплый голос и всё прочее, что полагается в подобных случаях. — Боже мой! Что вы делаете со мной, Диана!

Я обнял её и крепко поцеловал. Она отвечала мне совсем такими же поцелуями, как и вчера, — старательными, бездушными.

— Буду с вами откровенна, — сказала Диана после того, как всё это кончилось и мы выпили бренди. — А если я откровенна, так до конца. В последнее время я мало целовалась с мужчинами, а это мне нравится. Конечно, с настоящими…

— Я настоящий, Диана? — с улыбкой спросил я.

— В некоторых отношениях — да… Или же могли стать таким. — Она посмотрела на меня пристально, и я снова заметил, какой холодный, немигающий взгляд у этих ясных бледно-голубых глаз. В них не было ни капли нежности. — Но я в затруднительном положении, мой друг, — продолжала она. — Немногие мужчины, которых знаю я и которым доверяю, все — герои не моего романа. А мне нужен любовник, которому можно доверять. Доверять не в том смысле, какой обычно имеют в виду женщины…

— Знаю, что не в том, Диана. Ведь вы так не похожи на других женщин.

— Мне нужен человек, который будет делиться со мной всем, — сказала она холодно. — Который бы отвечал на все мои вопросы, если я буду их ему задавать, не ссылаясь даже на то, что это военная тайна. Он должен быть скромен и осторожен, и мне кажется, что вы, Хамфри, именно такой человек.

— Вы не ошиблись Испытайте меня! — с жаром воскликнул я.

— Вот что я имею в виду, когда говорю “доверять”, — продолжала она, как будто не слыша моих слов, — для человека, который готов за меня в огонь и в воду, я тоже пойду на всё.

Чтобы ускорить дело, я опять сгрёб её в объятия. Она не сопротивлялась, но и не реагировала никак на мои ласки.

— Ради всех святых, хватит слов! Испытайте меня, и дело с концом. Ведь так человека с ума свести можно! Если вас интересует что-то связанное с войной, то вы знаете моё к этому отношение. Ну поцелуйте меня и скажите, что бы вы хотели знать.

Она послушно поцеловала меня, и в эту минуту внизу раздался звонок.

— Это он. — Сказала Диана и отодвинулась от меня. — Он мне очень нужен. Жаль, что он притащился не вовремя, но у нас будет много хороших вечеров, Хамфри, если вы докажете, что я могу положиться на вас… — Она пошла открывать дверь.

Когда она предупредила меня, что к ней придёт гость, то я стал сразу же гадать про себя, кто бы это мог быть. Держал с самим собой пари — и позорно проиграл его. Ведь меньше всего я предполагал увидеть мистера Периго. Но это был именно он, собственной персоной. Похожий на маленького крокодила с разинутой бело-розовой от расплывающейся фальшивой, фарфоровой улыбки.

— Дорогая моя! — с порога закричал он. — Я удивлён, но искренне рад, очень рад. Право, но так неожиданно. Впрочем, почему же — ведь я слышал из ваших уст такие трезвые и утешительные слова об этой нелепой войне, которую мы стараемся выиграть для русских и американцев. А, мой милый Ниланд, как поживаете? Верно ли, что вы намереваетесь делать нечто грандиозное для компании Чатэрза?

— Мне предложили явиться на будущей неделе, — отвечал я. — Конечно, я ещё не знаю, что из этого получится…

— Они примут вас, — сказала Диана с уверенностью, — но вы не должны запрашивать больше, чем восемьдесят пять фунтов в год, с возможным повышением зарплаты в конце первых шести месяцев.

— Слышите! — вскричал мистер Периго, бросаясь к нам с такой стремительностью, что казалось, из него, как из ракеты во время фейерверка, сыплются искры. — Эту очаровательную женщину не удовлетворяет роль прекрасной игрушки! Нет, она хочет быть полезной в этом безумном мире и понимает, что жалованье в восемьдесят пять фунтов в год может быть увеличено тем или иным способом.

— И тем и иным, — поправила она. Затем, заглянув прямо мне в глаза, как бы приглашая ответить, она спокойно бросила: — Мистер Периго интересуется, начали или нет у Чатэрза производство зенитных орудий Эмберсона.

— Разумеется, начали, — с полной готовностью ответил я. — Сделали около дюжины, но затем приостановили производство, так как считают, что у них слабые станины. И кроме того, рабочие жалуются на вредные пары.

— Очень интересно! — воскликнул мистер Периго. — Неужели они говорили вам об этом?