– Не переживай. Я увидела эти машины в деревне у Максима. Очень удивилась, подумала: что делают такие джипы в деревне? Решила полюбопытствовать. Ко мне они не имеют никакого отношения.

– Надеюсь, ты говоришь правду.

– Па! Всё хорошо! Не бери в голову! Спасибо. Извини, что заставила хлопотать понапрасну.

– Для тебя, всё что угодно. Когда дома будешь? Я уже скучаю.

– Скоро.

– Заезжай сегодня на обед.

– Я постараюсь, если время будет.

Мне совсем не стыдно, что вру отцу, кстати, не очень удачно. Не хочу, чтобы он волновался. К тому же, надеюсь, эти парни больше не будут беспокоить Максима, если, конечно, между ними были только финансовые вопросы.

Домой возвращаюсь с удовольствием на своей любимой «волге». Поездка не сравнится с утренней.

Во дворе вижу какие-то металлические конструкции, клетка красного кирпича, листы красного металлопрофиля. Это будущий забор. Думаю, будет красивый. А как же диван? Интересно, уже стоит?

Настроение прекрасное. Вбегаю в дом и… застываю на пороге. Макс сидит на кухне за столом с таким видом, что не надо быть психологом, чтобы понять: что-то случилось. Всё тело напряжено, руки сжаты в кулаки, так что побелели костяшки. Отсутствующим, остекленевшим взглядом он смотрит на свой телефон, лежащий в центре стола. Понятно, что принесло неприятную весть. Его боль ощутима, осязаема. Не хочу, чтобы он страдал, хочу вобрать в себя то, что он чувствует, хочу убить того, кто сделал с ним это, лишь бы ему стало легче.

Я подхожу к нему, касаюсь его окаменевших рук. Он смотрит на меня и, кажется, не узнаёт. Мне становится страшно:

– Максим, что случилось? С дедом что-то?

– С ним всё в порядке, – тихо отвечает он. – Погиб мой друг.

– Ох, мне так жаль!

– Мы вместе выросли в детском доме. Димке, как и мне, было всего тридцать восемь.

– Как это случилось?

– ДТП.

– Понятно.

Я обнимаю его голову. Не знаю, что сделать, чтобы боль отпустила. Он похож на каменную статую. Все мышцы напряжены. Я глажу его плечи, волосы, спину, чувствую наконец, что он расслабляется.

– У тебя здесь нет никаких успокоительных средств? Может, я съезжу в аптеку?

– Не нужно. Пройдёт. Хотя… вон в том шкафу лучшие успокоительные средства, давай что-нибудь.

Я открываю шкаф с запасами спиртного, обнаруженный мной ещё в первую ночь, достаю коньяк, ставлю перед ним вместе с рюмкой. Он выпивает.

– Ты будешь ужинать? – спрашиваю я.

– Не хочу. Я пойду спать. Хорошо?

– Иди, конечно.

Он уходит в спальню. Я убираю коньяк, ужинаю, хотя в горло ничего не лезет. Принимаю душ и тихонько крадусь в спальню, думаю, что он уже спит. Он сидит на краю постели, не раздеваясь. Я обнимаю его, он, как ребёнок, утыкается лицом в мою грудь.

– Люби меня, – слышу его тихий голос.

– Я люблю тебя, люблю, – не понимаю, в каком смысле расценивать его просьбу, но отвечаю, искренне подразумевая все смыслы.

С меня соскальзывает полотенце, в которое я завернулась после душа, я стягиваю с него одежду. Он безропотно повинуется мне. Я целую, пользуясь его пассивностью, везде. Каждую частичку любимого тела: лоб, глаза, губы, плечи, живот, изуродованную спину. Он не отталкивает меня. Я наслаждаюсь властью. Как же я хочу вылечить твою израненную душу! Но не знаю, как. Я могу только любить. И люблю, самозабвенно, отдавая всю себя.

– Ох, милый мой раненный мальчик, не отталкивай меня, и тогда всё будет хорошо, – шепчу я, зная, что он всё равно сделает вид, что не слышит.

Просыпаюсь, как всегда, поздно, почти в десять, и, как всегда, одна. Выбираюсь из постели, бреду на кухню. В центре стола записка:

«Не стал будить. Пришлось уехать. Постараюсь вернуться после обеда. Привезут диван и кресла, они же заберут старую мебель. Проконтролируй. Всё оплачено. Макс».

Долго раздумывать над запиской не пришлось. На улице слышу шум грузовой машины. Выглядываю в окно. «Доставка мебели». Встречаю во дворе грузчиков. Они выносят старый диван и кресла, потом заносят новую мебель, устанавливают на места.

Проводив рабочих, захожу в зал. Он так преобразился! Ещё несколько раз деда куда-нибудь отправить – и комнату будет не узнать. Мысленно планирую, что можно поставить вместо громоздкой стенки, какие сюда подошли бы занавески. Потом одёргиваю себя. Что-то размечталась!

Иду на кухню, готовлю обед. Максима нет, времени уйма. Решаю заняться пирожками с ягодами. У Макса такая замечательная духовка, печь в ней – одно удовольствие.

Время близится к обеду. Я вынимаю последнюю порцию, когда слышу шум подъехавшей машины и хлопанье дверцы. Хочется думать, что это вернулся Максим, но чутьё водителя со стажем не обманешь. Так работает двигатель «волги». Окно из зала как наблюдательный пункт. Вижу отъезжающее такси. Шаги на крыльце, в коридоре. Иду на кухню, встречать гостей, кто бы они ни были.