Он был зол, просто кипел от ярости… на себя. Если бы это считалось операцией, то он полностью провалил её. Не смог сдержаться, не смог дождаться удобного момента, который почти подготовил, чтобы не устраивать разборку при свидетелях. Как подросток, ей-Богу! Почему-то вспомнились слова Александра. «Ты хладнокровен, у тебя практически нет слабостей». Усмехнулся себе под нос. Видел бы Босс, как он хранит хладнокровие, когда его самая большая слабость стоит рядом, как сейчас, и… шмыгает носом? Она плачет?

Не говоря ни слова, он обнял, загораживая своим телом от любопытных глаз, завёл за угол здания. Остановились. Прижал к груди. Она вся тряслась, уже не сдерживая рыдания.

Олег никогда не видел Диану плачущей. Он видел её разной. Она вызывала в нём и восторг, и нежность, и удивление, и умиление, и злила иногда. Но то, что он испытал, увидев её так безутешно рыдающей, пронзило до глубины души, защемило сердце и… захотелось убить того, кто вызвал эти слёзы. Но что, если причина – он сам?

– Диана, что с тобой? Он ударил тебя? Почему ты плачешь? – попытался выяснить Олег, когда почувствовал, что рыдания стихают.

Она отрицательно покачала головой.

– Но что тогда? Если ты переживаешь за бывшего мужа, то уверяю: с ним ничего не случится, через несколько минут он придёт в себя.

– Олег! Я сама готова убить его, – наконец-то заговорила Диана.

– Тогда в чём дело?

– Я испугалась. За тебя.

– За меня? Я же говорил, что могу за себя постоять.

– Я когда увидела его рядом с тобой, я подумала, он убьёт тебя… или покалечит. Ты не знаешь Славика…

– Теперь знаю. Ничего особенного. Значит, ты не из-за него расстроилась? – всё ещё беспокоился Олег.

– Нет. Олег, тебе больно? Он сильно ударил? Как ты себя чувствуешь?

– Диана, мне довольно-таки трудно причинить физическую боль, я так натренирован. Но мне очень больно видеть твои слёзы, и как справиться с этой болью, не учат ни в одной школе боевых искусств.

– Ты учился боевым искусствам?

– Можно сказать, я сам учитель приёмам контактной борьбы.

– А я думаю: почему все падают так быстро и без звука?

– Не люблю шума.

Диана вдруг захихикала:

– Первый муж был боксёр, второй ещё круче! Меня что, тянет именно к борцам? Хотя ты полная противоположность Славика. Наверное, поэтому так нравишься мне, – проговорила она с улыбкой, вытирая слёзы.

– Ана, ты не должна больше переживать из-за бывшего мужа. Больше он тебя беспокоить не будет. Одно не могу понять: как ты могла выйти за него замуж?

– Меня выдали, – снова нервно хихикнула Диана.

– Это как?

– А так. Мы начали встречаться летом, после моего второго курса. Славик всегда был окутан ореолом восхищения слабым полом, все мои подруги мечтали о нём. И когда он настойчиво стал ухаживать за мной, я была польщена. Как же: вы вздыхаете, а он почему-то выбрал меня. Однажды отец застукал нас вместе в очень недвусмысленном положении. Прижал Славика к забору и сказал «женись». А тот и не сопротивлялся, буквально через месяц мы расписались, и я уехала учиться дальше. Приезжала на выходные и каникулы, каждый приезд как праздник. Никто не рассказывал мне, конечно, что он тут без меня ведёт… как сказать… очень свободный образ жизни. Я сама застала его, когда неожиданно вернулась среди недели – хотела сделать сюрприз. Оказалось, что это я виновата. Как я могла бросить мужика в рассвете сил и ехать учиться? Простила, помирились. Закончила учёбу. Как оказалось, даже то, что я была дома, не мешало ему гулять. И ещё – его пристрастие к алкоголю с каждым годом становилось всё сильнее. Однажды я не выдержала и ушла к родителям. Точнее, сбежала, когда он устал меня воспитывать и уснул. Всё. Краткая история моей супружеской жизни.

– Поэтому отец назвал твой брак позором? Ты же не виновата ни в чём.

– О своём браке и проблемах я ничего родителям не рассказывала, для них стал полной неожиданностью мой уход, отец даже не сразу поверил мне, был на стороне мужа, хотел, чтобы вернулась. Позором стал развод. Грязный, скандальный. Славик пил, рассказывал обо мне небылицы, закатывал скандалы у нашего дома, не хочу вспоминать. А отец до сих пор считает, что я могла бы жить с мужем, потому что тот изменился, оправдывает его, говорит: оступился, с кем не бывает. Я понимаю, что он судит по себе. Когда-то отец тоже запивал, уходил из семьи. Но потом всё наладилось. Мама простила его. Я так не могу: я не похожа на маму, она мягкая и покладистая, а я не смогла бы простить предательство. Да и после того, что мы пережили во время отцовского кризиса, наложило отпечаток на всю жизнь. Теперь я хронически не переношу алкоголиков. А уж заставить меня жить рядом с ним никто не сможет!

– Кому, как не мне, это знать! – пошутил Олег.

– А о чём вы говорили с отцом, когда работали вместе? – спросила Диана.

– Перекидывание навоза не очень располагает к общению, особенно если ты в одном углу сарая, а он в другом, – уклончиво ответил Олег.

– Он не должен был так поступать, ты же гость!

– Диана, не переживай. С твоим отцом мы поладим. Правда, я Даниле не посоветую покупать здесь земельный участок, хотя места у вас действительно красивые. Но родственники хороши на расстоянии.