– Я никогда не смогу забыть это лицо!

Внезапно Данила срывается с места и наносит ему мощный удар в голову, сбивая со стула. Никто не успевает среагировать. А лежащий на полу бандит получает ещё несколько яростных ударов, прежде чем Олег и Стас смогли оттащить от него Данилу.

– Зачем? – орёт Данила, вырываясь, – Зачем она? Кто ты такой? На кого работаешь?

Максим поднимает мужчину, помогает снова сесть на стул. Тот вытирает кровь с лица, сразу двумя руками, они ведь скованы, сплёвывает в сторону Данилы, и отворачивается от него. Внезапно его взгляд встречается с моим. В его глазах исчезает замутнённое равнодушие. Взгляд становится острым, надменным. Он пристально смотрит на меня и качает головой: мол, я же говорил.

В мозгу назойливо крутится мысль, но я не могу поймать её.

– Я вышибу из тебя ответы! Это моё личное дело! Макс, уведи Дашу отсюда! – рявкает Данила. Максим подходит ко мне и пытается увести.

Мужчина закатывает глаза, якобы в смертельной скуке, и скалится в знакомой мне улыбке. И внезапно я вспоминаю.

– Ты его знаешь, – говорю я Даниле.

– Что? Что ты сказала? – Данила машет Максиму, чтобы он отпустил меня.

– Тогда у меня создалось впечатление, что вы с этим человеком когда-то были знакомы. Может, это только показалось. Но он сказал тогда, что у тебя всегда был вкус на красивых девушек. Он говорил это так, что я подумала: кто-то у кого-то увёл девушку.

Данила пристально смотрит мужчине в глаза, а у того взгляд внезапно на один миг становится растерянным. Но этого мига оказалось достаточно:

– Кирилл? Лемехов? Какого чёрта? Мы же воевали вместе! А теперь ты на них работаешь?

Мужчина вдруг зло и хрипло произносит:

– Я не Кирилл, и мы не вместе! И воевали мы с разным результатом. Тебе награды и почести, а мне плен. И вы не подумали меня вытаскивать, бросили, как собаку. Думали, сдохну. А я выжил.

– Ахмад Асуев, особа, приближенная к Мирзе, один из его лучших подрывников, – неожиданно сообщает Стас.

Мужчина, который то ли Кирилл, то ли Ахмад, вдруг дико рычит и бросается на Стаса, пытаясь вцепиться обеими руками ему в горло. Данила отрывает его от Стаса и сильным ударом отправляет в нокаут. «Уберите Дашу!» – кричит Данила, удерживая боевика на полу. Ко мне подходит Максим, пытается взять за руку, я вырываюсь:

– Сама выйду, не маленькая.

Уже час сижу в машине Данилы, замёрзла, а он не выходит. Завести автомобиль, чтобы погреться, не могу. Уже уехали омоновцы, погрузив ящики в подъехавший грузовичок. Теперь на улице только наш автомобиль, машина Максима – она припаркована дальше – и полицейский Уазик. Наконец, из двора выходит Данила и его коллеги, или друзья: я не очень понимаю их отношений. Задерживаются возле ворот, о чём-то разговаривают и движутся к машинам. Я смотрю на них, и понимаю, что со стороны эта группа мрачных мужчин в темных одеждах с крепкими подбородками и литыми мышцами внушала бы явное опасение. И если бы здесь были прохожие, то они, наверное, предпочли бы обойти их стороной. А меня согревает приятная мысль, что этим людям я небезразлична, особенно одному из них.

По пути домой спрашиваю:

– Ты объяснишь, что произошло?

– Да, ты имеешь право знать, ведь это и тебя коснулось. Мы служили когда-то давно вместе с Кириллом, в одной части. Нас отправили в Чечню, тогда там шла первая кампания, самая жестокая и чудовищная. Он попал в плен. Мы искали его, думали – погиб. Он перешёл на сторону боевиков, принял ислам, поменял имя. Если бы ты не подтолкнула, я никогда бы не узнал его: он очень изменился. Они занимаются переброской оружия из Афганистана через Таджикскую границу, а дальше Россия. Кирилл первоклассный подрывник – у нас одна школа. Он узнал меня ещё в Таджикистане. Там замешаны мои братья, они пытались скрыть сведения о нескольких партиях оружия. Но мой приезд всё испортил. Остальное ты знаешь. Взрыв автомобиля был организован Кириллом. Нурмат знал, но не предупредил, побоялся мести. Зато потом передал, что к новогодним праздникам в нескольких людных местах Москвы готовятся теракты. Мы смогли их предотвратить. С твоей помощью Кирилл хотел отвлечь меня от основной работы, так как знал, что я смогу обезвредить практически любое взрывное устройство, им созданное.

Промолчав несколько минут, Данила подводит итог:

– Теперь всё позади. Твоей жизни ничего не угрожает, по крайне мере, на данный момент. В круглосуточной охране нужды нет. И мы можем подыскать тебе квартиру.

Я открываю рот, чтобы возмутиться последним предложением, но тут же закрываю. Понимаю, что дальше я смогу остаться с ним только на правах жены или любовницы. Я и так злоупотребляю гостеприимством: сколько же может человек в собственной квартире спать на диване. А то, что моё сердце болезненно сжимается от одной мысли, что я не смогу видеть его, по крайне мере так часто, никого не волнует.

– Когда? – тихо спрашиваю я.

– Что – когда? – не понимает он.

– Когда я должна съехать от тебя?

– О, Боже, Даша, я не гоню тебя! Я просто сказал, что мы займёмся поисками подходящей квартиры. А это не такое лёгкое и быстрое дело. Но за месяц, думаю, подберём что-нибудь.

Итак, у меня месяц, чтобы заставить его понять, что я именно тот человек, который ему нужен. Но как это сделать? Кажется, я использовала уже все способы: признавалась в любви, очаровывала своими прелестями и кулинарными способностями, злила и выводила из себя…

Что делать дальше, невольно подсказал сам Данила.

Теперь с работы и на работу я добираюсь сама, без сопровождения. Но иногда, если время позволяет, он отвозит меня и забирает обратно. Так и в тот вечер: он позвонил и сказал, что в пять будет возвращаться домой и может подхватить меня у торгового центра. Ровно в пять я заканчиваю дела и бегу на стоянку. Не люблю, чтобы меня ждали.

Данила стоит возле машины, а рядом с ним… дама в длинной норковой шубе и оригинальной шляпке. Старше меня, выше меня и, наверное, симпатичнее, если Данила улыбается, о чём-то разговаривая с ней. Она по-свойски положила одну руку ему на плечо, пальчики, унизанные перстнями, даже поигрывают его волосами.