Повесив трубку, я занялся бумагами, которые с утра накопились на моем письменном столе. Успел просмотреть от силы две страницы, когда снова затрещал телефон: Фред Нагара доложил о вторжении в квартиру Боумана.

— Хорошо, — сказал я, — пусть один из вас останется там, пока не прибудет смена.

По местному телефону я тут же попросил начальника выделить двух сотрудников, чтобы сменить Штайна и Нагара в квартире Боумана.

Штайн прибыл к нам с Эдди Пинком. Он доставил взломщика в изолятор, где были выполнены неизбежные формальности, потом поднялся в офис.

— Он ни слова не сказал о соучастнике, — сообщил Бобби. — Но Фред, кроме миссис Хомберт, раздобыл еще двух свидетелей, которые смогли подтвердить ее показания. Один — жестянщик, и еще девочка. Девочка утверждает, что мужчина сидел в машине и ждал, пока Пинк выбросит в окно узел. Потом подобрал его и уехал.

— Почему же он не дождался Пинка?

— Возможно, он заметил, что мы того задержали.

— Я не думаю, что это имеет к нам отношение, — заметил мой друг. — Ограбление могло быть случайностью. Во всяком случае, так это выглядит.

— Так можно было бы говорить, будь добыча у нас в руках, — возразил я. — А если Пинк действительно польстился на серебряные ложки? Чтобы это проверить, мне нужно с ним немного побеседовать.

Наша восходящая знаменитость все еще сидел у телефона и сторожил его, как кошка мышь. Теперь он робко напомнил о себе.

— Кто подстрекал этого Пинка к ограблению? Откуда Пинк мог знать, что квартира в это время будет пуста? Может быть, конечно, он давно готовился к этой краже, но это слишком маловероятно. Бобби сам сказал, что он старая лиса. Но такие парни подыскивают выгодные объекты, где есть смысл рисковать. Таким образом, напрашивается вывод, что ему дали конкретные указания.

— Правильно. Посмотрим на него!

Вчетвером мы отправились в комнату для допросов. Я сел за письменный стол. Остальные трое разместились на стульях у стены. Фил, который сидел ближе к двери, выключил верхний свет. Горела только настольная лампа.

Вошел Эдди Пинк.

Ситуация не казалась ему необычной. Он занял стул перед столом, избегая смотреть против света.

— Будем вести стенограмму, или ты согласен на магнитофонную запись?

— Мне безразлично! Можно сигарету?

Я придвинул ему через стол пачку. Пинк неторопливо закурил.

— Кто дал тебе наводку? — задал я первый вопрос.

— Этого я не знаю, — ответил он без запинки. — Сначала я думал, что это были вы сами.

— А что ты думаешь теперь?

— Что меня обманули.

— Рассказывай!

— Я разговаривал по телефону. Этого человека я не знаю. Но согласился.

— А кто был тот, другой?

— Я его не знаю. Он мне звонил. Я выбросил за окно узел с кое-какими мелочами, не имеющими особой ценности. Кто-то подобрал его. Кто это был, — я не знаю.

— Увести! — приказал я.

То, что рассказал нам Пинк, слишком точно укладывалось в знакомую схему дела с великим неизвестным. Возможно, Эдди сам поверил, что убедил нас своей избитой выдумкой. Во всяком случае, до завтрашнего утра он подумает и выдаст версию поновее и более складную. Мы были уверены, что Эдди работал с сообщником и лишь хотел прикрыть того.

Еще в комнате для допросов меня застал звонок: со мной хотел поговорить некий мистер Моррис — букмекер, у которого Лири делал свои ставки на бегах. Я распорядился проводить его в мой кабинет.

— Собственно говоря, у меня ведь вызов к вам на завтрашнее утро, — начал он. — Но завтра я собираюсь заняться кое-чем другим. Если вас устроит, мы могли бы покончить с этим делом сейчас.

— Вот как обстоят ваши дела: Лири залез у вас в долги. Больше, чем другие должники, примерно в три раза. Вы предоставили ему кредит. В вашей сфере деятельности это весьма необычно, во всяком случае, не в таком масштабе. Почему вы это делали?

— Но я же говорил вам! Он приносил мне чеки, которые всегда были в порядке.

— Полгода назад, как вы нам сказали! Стало быть, вы хотите меня убедить, что спокойно смотрели, как долги Лири выросли до трех тысяч долларов, без всякой надежды на погашение в будущем?

— Ну, это было не совсем так. Его кредит у меня доходил до тысячи долларов. Но на последней неделе он появился у нас и заполнил расписки под ставки на бегах на сумму в две тысячи. Когда я сказал, что принимаю только наличными, он представил мне чек, выписанный на Фармер Траст Бэнк. Конечно, я позвонил туда, обеспечен ли чек. Все было в порядке. Но лишь в понедельник я узнал, что выплата по нему запрещена.