Помимо внешнего совершенства, этот человек обладал еще и очень сильной харизмой. Я знала этого джентльмена. Знала и уже много лет не могла забыть, как он когда-то повлиял на мою судьбу. Передо мной, рядом с моей бабушкой, стоял Алексей Разинский.

Подойдя поближе, я встретилась со взглядом ярко-зеленых глаз.

– Алексей, вы, наверное, не помните… – начала моя бабушка.

– Что вы, ваше сиятельство! Как я могу забыть вашу внучку? – возразил он и, чуть усмехнувшись, добавил: – Такие моменты не забываются.

После чего мне поклонились со всей возможной элегантностью и… легкой насмешкой.

– Ольга, это…

– Я знаю, бабушка. Наш глубокоуважаемый первый творец, который, как все знают, не совершает ошибок, – и я ответила на поклон книксеном, постаравшись присесть как можно более безупречно.

– Дорогая, ты так редко выходишь в свет… Впрочем, как и Алексей. Правда, ты очень прилежно трудишься, в отличие от этой бездельницы Светланы.

На это замечание и я, и творец лишь приподняли брови. Мы в удивлении уставились на бабушку, но, увы, по разным причинам.

Я была поражена тем, что бабуля так выразилась о Светлане в присутствии данного джентльмена, хотя все в нашей семье знали о страсти сестры к Разинскому. Да что семья – весь свет был в курсе! А творец, наверное, был в шоке от того, что меня сравнили с такой прекрасной девушкой, от которой он, скорее всего, тоже в полном восторге…

– У вас есть еще одна внучка, графиня?

У меня совершенно неприлично отвисла челюсть. Разинский напрягся, подумав, что это он сказал нечто недопустимое, а бабушка хохотнула.

– Моя сестра – Светлана Орлова, – ответила я за бабулю.

На лице у Разинского все еще отражалось сильнейшее недоумение, а я постаралась не рассмеяться: Светлана-то думает, что он в нее влюблен и уже засох от тоски.

– Алексей, вам, как и моей внучке, наверное, со мной скучно. Может, вы потанцуете, вместо того чтобы развлекать меня?

На мгновение лицо творца скривилось в гримасе, но он быстро взял себя в руки и сказал:

– Я буду просто счастлив, если мадемуазель окажет мне честь.

– Благодарю вас, господин барон. Но я, пожалуй, посижу с бабушкой: мы очень давно не виделись, – отказалась я, не желая танцевать с этим нахалом.

И присела на диван.

– Что за чушь? – фыркнула бабушка. – Мы виделись на прошлой неделе.

Я, не ожидая от нее таких слов, растерялась и лихорадочно раздумывала, что бы такое сказать, а Разинский чуть сузившимися глазами пристально наблюдал за мной.

Видимо, размышлял, как я могла отказаться от такой чести, как танец с настолько популярным кавалером, как он. Но не успела я придумать достойную причину для отказа, как подошли сестра и мать.

Поприветствовав бабушку и Разинского, мама, пока сестра притворялась кротким и милым созданием, спросила у творца:

– Что же вы, совсем не развлекаетесь?

На что тот, улыбнувшись, сообщил:

– Я как раз пригласил на танец вашу дочь и надеюсь, она не откажет мне в удовольствии потанцевать с ней.

Мама довольно улыбнулась, сестра, судя по ее лицу, лихорадочно соображала, как же она пропустила приглашение, а бабушка заявила:

– Конечно, не откажет. Ольга?

Посидев несколько мгновений в поисках решения, но так ничего и не придумав, я встала и протянула руку мужчине.

Даже сквозь ткань двух перчаток – моей и его – чувствовалось, какая горячая у него кисть. Как же это обстоятельство не сочетается с цветом его кожи!

– Вы так пристально смотрите на меня, госпожа Орлова. Тому есть причина?

– Сопоставляю свои впечатления, насколько вы изменились с момента нашего знакомства.

Приподняв бровь, творец повел меня в центр зала, и мы встали, приготовившись к танцу.

– И как?

– Изменились вы не сильно, разве что ваши манеры стали лучше.

После этих слов барон рассмеялся:

– Вот она – прямота женщины, работающей на Лемнискату! Хотя ваши высказывания – на грани оскорбления даже для корпорации.

Я проигнорировала это замечание, так как заиграла музыка и начался танец.

Делая первые шаги, я исподтишка рассматривала одного из самых удачливых творцов, который уже на протяжении многих лет выполняет для Лемнискату задания, и выполняет блестяще.

Сейчас в корпорации они – вместе со вторым творцом – самые известные и значимые люди. Да и в светском обществе, благодаря красоте и некоторой дерзости, он очень популярен. Смелые манеры не прощаются только женщинам.