Как будто у них есть что беречь. Уверена, здесь найдутся и многие из друзей Разинского.

Однако стоило мне подумать о нем, как взгляд наткнулся на знакомую фигуру, что рассекала толпу внизу, явно кого-то высматривая.

Меня за плечи обхватил глава, заставив вздрогнуть. Я во все глаза посмотрела на него, удивленная столь фривольным жестом.

– Смотрите на меня. Алексей видит нас. Почему такое удивление в глазах? Вы же хотели, чтобы я помог ему отомстить, я и помогаю, хотя не считаю, что вы этим добьетесь результата. Вы очень неопытны, и не вам тягаться с Разинским.

Положив ладонь на руку главы, я ответила:

– Мне виднее.

– Ну-ну. Я проверил, Джеймса тут нет, можем уходить. Или вы готовы еще поиграть в этом спектакле?

– Если вы не против, я бы еще задержалась. Есть предчувствие, что нужно остаться. Тем более странно, что Алексей сегодня здесь, мне он говорил, что у него дела.

– Шпионит за вами. Однако, Ольга, вы совершенно не жалеете мое мужское самолюбие.

– Почему? – нахмурилась я.

– Мне еще не доводилось видеть женщину, которая настолько равнодушно реагировала бы на мои знаки внимания.

Я лишь покачала головой в ответ на эти слова. Корнейси развлекается так, будто это игра.

Начались бои, глава творцов продолжал оказывать мне легкие знаки внимания, а я улыбалась, флиртовала и чувствовала пронизывающе-острый взгляд Алексея.

Он рождал в душе непонятные мне эмоции и тепло.

Когда закончился очередной раунд, к нам подошел мужчина в красном плаще и передал Корнейси записку. Тот прочитал, посмотрел на меня, Разинского и кивнул посыльному.

– Что это? – заволновалась я.

– Сейчас пройдут бои между желающими из аристократии.

– И вас кто-то вызвал?

– Да. Знаете, Ольга, раньше я думал, что ваша затея с местью моему брату совершенно ни к чему, но теперь изменил мнение.

– Почему?

Глава творцов лишь улыбнулся мне и поцеловал руку.

Нервничая от этого еще больше, я стала наблюдать за первым боем, но уже через некоторое время разочарованно отвернулась. Нет ничего общего с тем, как дрались профессионалы до этого. Те сражения были завораживающими, словно танец, а это какие-то петушиные бои.

Однако, когда пришло время боя между Алексеем и Корнейси, я немного изменила свое мнение.

Они вышли на ринг в простых черных рубашках и красных масках, закрывающих верх лица. Щеки и подбородок были покрыты алой краской.

Хорошо сидящие простые черные брюки подчеркивали фигуры, свидетельствующие о прекрасной физической подготовке бойцов.

Двое прекрасных мужчин с идеальными телами. Я не знала, что во мне говорит сейчас сильнее – женское восхищение или чувство прекрасного.

Но больше до начала боя я старалась в их сторону не смотреть. Если Корнейси меня не волновал, то при каждом взгляде на Алексея я вспоминала о нашей ночи, и это было мучительно.

Но настоящее испытание ждало меня впереди.

Едва противники сошлись в схватке, как во мне тоже начался невидимый поединок.

Я переживала за Разинского и каждый раз, когда он пропускал удар, вздрагивала, думая о его боли.

Но, с другой стороны, я ведь сама желала его наказать, сама хотела сделать ему больно, чтобы он заплатил за все. За предательство, обман…

Так отчего сердце екает, отчего я радуюсь, что Корнейси проигрывает, почему переживаю за мужчину, который не достоин моих чувств?

Когда все закончилось, Алексей твердо ушел на своих ногах, а Корнейси вывели под руки, я, несмотря ни на что, бросилась в сторону черного выхода посмотреть, куда направился первый творец. Но когда подбежала к задней двери, уже знала, что он либо вышел, либо свернул к туалетным комнатам, чтобы привести себя в порядок.

Немного пометавшись, я решительно зашагала в сторону туалетных комнат, но, испугавшись, замедлила ход. Тихо подходя к дамской комнате, я услышала из-за неприкрытой двери мужской комнаты разговор.

– Мой господин, будут ли у вас для меня инструкции?

– Несомненно. Продолжай следить за Разинским и за Ольгой. Ситуация все еще нестабильна, а первый творец явно вышел из-под контроля. Да и Орлова становится опасной. Ее отец отказал нам в дальнейшем сотрудничестве, и Ольга должна стать следующей жертвой.

– Но мой господин!..

– Я помню, что обещал пощадить ее, но сейчас под угрозой наше дело. Выхода нет. Если все раскроется раньше времени и корпорация узнает о заговоре правительства против нее, то последствия для нас могут стать необратимыми.