– Да, разведка, они ужас как боятся огня. Так у нас же есть огонь! Много огня! – Хук с распростертыми объятиями кинулся к Талгату.

Тот тоже встречно развел руки, но Хук ускользнул от него и обнял газовые баллоны на спине огнеметчика.

– Господи, Ты услышал наши молитвы! – Дед Игнат перекрестился, глядя наверх.

Холод отдал необходимые распоряжения, и все приготовились к прорыву. Строить из себя героев не собирался никто. Сейчас требовалось по-быстрому смыться отсюда, и желательно живыми.

Первым вышел Добрыня с опущенным забралом шлема и секирой в невредимой руке. Полупрозрачные, постоянно извивающиеся и дергающиеся уроды, шурша опавшей листвой и бренча холодным оружием, стали приближаться. Злобные, бледные морды скалились, обнажая корявые клыки. Около сорока вооруженных палками, топорами и серпами мутантов. Отряду предстояло схватиться с толпой жестоких неуязвимых убийц.

Добрыня натянуто улыбнулся ораве надвигающихся оборванцев и кивком головы показал назад. Ветхая дверь со скрипом отворилась, и из развалин вынырнул Талгат – тоже улыбающийся и довольный, хотя в душе творилось бог весть что. За ним высыпали и все остальные.

Фантомы переглянулись и двинулись вперед, от них отделился самый крупный по размерам, ранивший Добрыню и убивший Дюрана. Талгат направил ствол-трубку на него, ожидая остальных тварей. Теперь каждый из бойцов отряда видел сквозь их серые, неживые тела частокол деревьев, росших позади призрачного войска. Добрыня подал знак, все приготовились к броску, а Талгат, щелкнув краном-затвором, пустил тонкую струю газа в трубку, после чего объемное пламя вырвалось из огнемета и охватило этого Ааса.

Тот вспыхнул, как ведро с керосином, приведя в ужас остальных своих собратьев, и тут же исчез после громкого хлопка. Люди воодушевленно закричали, а Талгат передернул затвор, щелкнул маленьким рубильником-гашеткой и обдал толпу фантомов длинной огненной струей. Уродцы лопались и взрывались, пропадая навсегда, а когда около десятка их сгинуло, остальные кинулись назад, к дряхлому забору. Талгат, понимая, что газа осталось немного, но, возбужденный победой, все равно бросился за ними. За ним поспешили и все остальные. Огнеметчик добивал оставшихся мутантов короткими струями огня, оставляя на земле только сухие пятна. Вскоре Талгат загнал фантомов в угол забора, и эти создания столпились возле лаза, не догадываясь найти других способов спасения. Здесь-то их и настиг огнеметчик. Истошно визжали вспыхнувшие уроды, зажигая других, а Талгат выпустил последнее содержимое баллонов.

Отряд, наспех разбив волну мутантов, оставил позади развалины церкви и скрылся в густом низкорослом ельнике.

– Здорово ты их, Талгат! Молодец!

– Ха, они лопались, как пузыри – вот зрелище было!

– Молодчина!

– Сын мой, ты преуспеваешь в делах своих.

– Спасибо, Талгат!

– Бедный Дюран! Бедняжка Варан…

Пока было светло и не так страшно, отряд вереницей бодро шагал вперед, всухомятку перекусывая по пути. Треш потирал ободранный гуффонами затылок и массировал руку. По его следам, стараясь ступать точно в отпечатки мокасин, шел Малой. Первым шагал Хук, последним – Добрыня. Два раза останавливались, прислушиваясь к далекому вою псевдоволков и крикам гуффонов.

Однажды наткнулись на четверых фантомов, мгновенно исчезнувших в кустах возле старого кладбища. Воронье, с шумом взлетев над кронами черных деревьев, долго кружило и оглашало карканьем окрестности. Видели одного эбермана, попавшего в хитрый капкан, распятого на дубе солдата с изъеденным лицом и выпавшими кишками, в которых копошились жуки. Уже под вечер пробежались, услышав неподалеку крик неизвестного чудовища. Но что бойцы увидели вечером, когда только-только стемнело… казалось непостижимым уму…

Еще метров за двести услышали музыку, грохот барабанов и звуки бубна. Хук выразил предположение, что отряд на подходе к деревне Суровцы и там, видимо, праздник.

– Хук, а как они живут здесь, в этом лесу? Почти за пределами Пади, никем не охраняемые? – поинтересовался Треш, пробираясь в сумерках вслед за проводником.

– В том-то и дело, что они не живут, а просто ждут своей смерти! А уйти? Так ведь уходили уже – полдеревни сразу решилось, это когда я обратно от города шел, ну и присоединился к ним. Набралось нас человек пятьдесят… ну, вооружились, провизия там всякая… то, се.

– Ну?

– Ну, и выбралось всего трое: я и еще двое поселенцев. Кто свою погибель нашел от чумы, кто от гуффонов, эберманов, гиен и фантомов. Нарвались и на этих каннибалов троглодитов, и на тиирменов…

– Звиздец, целый набор… Кто же все-таки такие тиирмены, все хотел спросить? Не пойму их природу. Что за мутация такая?

– Тиирмены? Нелюди-падальщики, но они не нападают, а только ждут, когда кто-нибудь сдохнет и…

– Что?

– Ну, что… едят его.

– Что-о?!

– Да, жрут умершего или погибшего и, удивительно, не мрут от болезней. Иммунитет, наверное. Не знаю. Короче, не страшатся они заразы и прочей лабуды с болезнями и гнилью.