Джек опустился на колени перед ними и проверил пульс, но не обнаружил его. Оксли просто смотрел на него, его лицо было наполовину заслонено чашкой чая. Затем он медленно опустил чашку на стол, и его голос стал темным, почти злым.

– Ты, парень, явно привел неприятности следом за собой.

– Я не приводил их.

– Угу. Сначала появился ты, а на следующий день они. Либо ты их навел, либо они пришли потому, что ты здесь был. Так как ты появился здесь первым, ты и виноват.
– Он улыбнулся, но это была покровительственная улыбка. Улыбка сердитого человека.
– Ветер ведь дует не потому, что деревья качаются.

Джек взял еще один металлический стул и сел напротив англичанина.

– Еще двое напали на меня этим утром. В Лондоне. Не эти же.

– Ну прям офигительное совпадение.

– Я как раз собирался выяснить, что это было не совпадение.
– Джек посмотрел на этого тяжелого человека, а потом на два трупа. Он никак не мог принять тот факт, что Оксли удалось порвать двоих молодых и крепких парней.

– Вы их убили?

– Нет, они умерли от старости. Ты, е-мое, весь в своего папаню.

Джек скрипнул зубами. Оксли поставил свою чашку на стол.

– Тем не менее, несмотря на твое происхождение, я должен был радушным хозяином и сделаю тебе чая.
– Он поднялся на ноги, схватил чайник и поставил его на газовую плиту, открыв подачу газа так, что огонь охватил стенки чайника.

– Слушайте, не нужен мне чай. Мне нужны ответы. Что случилось? Как вы смогли...

Оксли не слушал его. Он достал из шкафчика кружку, дунул в нее, сдувая пыль, и бросил в нее пакетик чая. Чайник засвистел, и Оксли наполнил кружку кипятком. Затем достал из коробки два кубика сахара, бросил в кружку и протянул ее Джеку.

– По твоему виду, без молока. Без изысков, ага?

Райан не ответил. Голова медленно кружилось от осознания ситуации. Он, сын президента Соединенных Штатов, находился в крошечной однокомнатной квартире с двумя трупами и человеком, который убил их и явно не видел в этом особой проблемы. Каждый нерв и каждый мускул в теле Джека просто кричал ему хватать ноги в руки и нестись отсюда к чертовой матери.

Однако в мире было кое-что, чего Джек хотел в большей степени, чем просто убраться отсюда.

Ответы.

Он сел, ожидая, пока Оксли заговорит.

Большой англичанин поставил кружку чая перед Райаном и откинулся в кресле.

– Итак, дружище, пей быстрее, так как я намерен тебя отсюда выкинуть. А пока я решаю, выкинуть тебя в дверь или в окно, почему бы тебе не рассказать, что ты обо всем этом знаешь?

– Я думаю, у вас есть гораздо больше, что рассказать, - ответил Джек.
– О ваших отношениях с британским правительством.

Англичанин покачал головой. Мимо.

– То есть, - добавил Джек.
– Я хотел сказать о 'Бедроке'.

Оксли, похоже, не удивился, услышав свой старый оперативный псевдоним. Он просто слегка кивнул и сделал глоток чая.

– Вчера я приходил, чтобы поговорить с вами о том, что случилось тридцать лет назад.

– 'Бедрок', парень, мертв и давно похоронен. И раскапывать это дело сейчас означает только плодить трупы.
– Он взглянул на двоих убитых.
– И не только русские.

Джек посмотрел на два трупа.

– Русские? Откуда вы знаете, что это русские?

Англичанин бросил на Джека взгляд, а затем с явно заметным усилием поднялся со стула, опускаясь на колени. Он двигался неловко, но Джек не мог точно понять, где у него что болело. Джек поставил чашку и вскочил со стула, намереваясь помочь немолодому уже Оксли, пока он не упал плашмя.

Но Оксли благополучно опустился на колени, а затем потянулся к одному из трупов и начал стаскивать с него куртку. Джек подумал, что он хочет поискать какие-то документы, но Оксли отбросил куртку в сторону, повернулся обратно к убитому и расстегнул ремень на его штанах.

– Господи, что вы делаете?

Оксли не ответил. Он распустил ремень и начал стаскивать с убитого рубашку и майку, с силой пытаясь стянуть их с мертвого тела.

Джек не выдержал.

– Оксли! Какого черта вы...

Он замолчал, увидев татуировки.

Человек был покрыт ими весь - грудь, живот, шея и руки.

На плечах были набиты эполеты, на левой стороне груди - Богородица с младенцем, ниже кадыка - 'железный крест', шею пронзал нарисованный кинжал.

Райан не понимал значения ни одной, но предположил: