Малкольм Гэлбрайт обратился в 'Кастор энд Бойл' с целью разобраться в подноготной ситуации, чтобы, как он надеялся, найти доказательства уголовных преступлений и компенсировать себе часть огромных потерь в суде. Не в российском. Все стороны знали, что это будет бесполезно. Но 'Газпром' владел компаниями и акциями компаний по всему миру. Если бы 'Кастор энд Бойл' удалось непосредственно связать эти активы с похищенными миллиардами, то суд этих стран мог бы передать эти активы Малкольму Гэлбрайту.

Джек оказался прямо в центре этого сложного, но увлекательного дела. Как и в делах с другими сомнительными слияниями, поглощениями и аналитическими задачами, в которые требовался глубокий бизнес-анализ.

* * *

Джек как раз добрался до своей квартиры на Лекхэм Гарден. Он снял пропотевшую на тренировке одежду и собирался залезть в душ, когда раздался звонок.

– Алло?

– Джек, старина. Извини, что не даю тебе поспать.

Райан узнал голос Сэнди Ламонта, своего менеджера в 'Кастор энд Бойл'.

– Что-то случилось?

Новости ты, конечно, не смотрел.

– Что за новости?

– Боюсь, что поганые. Тони Холдейн убит этой ночью.

Джек только слышал о Холдейне, он ни разу не встречал знаменитого фондового менеджера, хотя офисное здание его фонда размещалось всего в нескольких кварталах от конторы, где работал Джек.

– Черт. Как это?

– Вроде бы теракт, или что-то такое. Кто-то взорвал ресторан в Москве. Где в тот момент был глава службы внешней разведки России. Похоже, Тони Холдейн имел несчастье оказаться в одном месте с человеком, внесенном в чей-то расстрельный список. Бедный старый пень.

Джек не сразу понял, что Сэнди вызывает его из-за огромных последствий для бизнеса, которые повлекла смерть одного из самых успешных международных фондовых деятелей, причем в России. Но разумом Джек в этот момент пребывал не в Лондонском Сити, а в Федеральном округе Колумбия. Он думал о 'Кампусе', убийстве главы одной из двух российских служб безопасности, и о том, что свалилось на головы аналитиков 'Кампуса'. Конторе придется работать в поистине авральном режиме.

– Нет. Разберутся как-нибудь. Ведь потом все устаканится, не так ли?

– Ужасно.
– ответил Джек.

– Для Холдейна да, - согласился Сэнди.
– Но не так страшно для нас, учитывая, какой вырисовывается список клиентов. Взволнованных инвесторов будет полно. Они будут выводить средства из фонда и искать новые места, чтобы пристроить их. И им будет нужна фирма 'Кастор энд Бойл', чтобы не упустить потенциальные возможности.

– Ну ты и циник, Сэнди, - сказал Джек.

– Жизнь такая. Это деньги. И это реальный мир.

– Понятно, - ответил Райан.
– Но сейчас у меня отбой. Завтра у меня будет целый день звонков следователям в Москву, Лихтенштейн, на Кипр и Каймановы острова.

– Ламонт секунду просто пыхтел в трубку.

– А я думал, ты настоящий питбуль.

– Стараюсь.

– Джек, ты знаешь, что дело Гэлбрайта представляет собой поганый случай, который все больше и больше уходит в юрисдикцию налоговой полиции. По своему опыту я знаю, что такие дела никогда не разрешаются в пользу наших клиентов.

Райан спросил:

– Ты хочешь сказать, что я шлангую?

– Нет, нет. Ничего подобного. Просто знаю, что головой стену не пробьешь. Ты нашел следователей в пяти странах, загрузил юридический отдел, бухгалтерию и переводчиков.

– За это платит Гэлбрайт, - ответил Джек.
– Нам это ничего не стоит.

– Конечно, но мы не можем позволить себе зациклиться на одном деле. Нам нужные новые дела, новые возможности, потому что все это - новые деньги.

– И что ты хочешь сказать, Сэнди?

– Просто хочу дать совет. Я тоже был молодым и бравым. Хотел исправить чертову систему и вывести на чистую воду все эти российские схемы, чтобы что-то исправить. Но система сильнее. Ты не победишь чертов Кремль. Ты сгоришь на этом деле и потом останешься чертовски разочарован.
– Он сделал паузу. Райану показалось, что он пытается найти нужные слова.
– Не растрачивай весь порох на одно дело. Оно безнадежное. Просто направь свой инстинкт убийцы на нахождение новых клиентов. Вот где будут деньги.

Райану нравился Сэнди Ламонт. Он был умен и интересен. Хотя Джек работал у него всего несколько месяцев, сорокалетний англичанин взял его под свое крыло и относился к нему почти как к младшему брату.

И он умел быть беспощадным. Не в буквальном смысле, конечно. Но хорошо одетые мужчины и женщины в Сити постоянно вели охоту за успехом, и всегда защищали то, что удавалось добыть.

Но Джек не мог не думать, что зачастую их гнев или волнение в погоне за еще одним долларом, фунтом, йеной или рублем были довольно раздражающими после той игры со смертью, которую он сам вел последние несколько лет.