– Которые, чисто случайно, оказались siloviki. Как необычно, - сказал Сэнди.
– Но нельзя забывать, что эта, черт возьми, МФК увела у них одну целую две десятых миллиарда.

Джек снова вернулся к своим бумагам.

– После сделки, МФК продолжает нестись на крыльях успеха. Эта небольшая компания с панамской регистрацией имеет кучу филиалов, и каждый их них имеет странную способность приобретать ключевые активы по символической цене, используя свое недавно заработанное богатство для обеспечения своих вкладов, в основном, в российских и швейцарских банках.

Он посмотрел на Сэнди и увидел, что тот внимательно изучает дно своей чашки.

– Вы все еще здесь?

Сэнди усмехнулся:

– Сожалею, юноша, но запутанностью схемы вы меня не удивите. Я такое вижу каждый день.

Джек снова уткнулся в свои бумаги.

– Хорошо. При помощи SPARK мне удалось обнаружить одно юридическое лицо, минуя серию фирм-однодневок, трестов и частных фондов. И, наконец, вышел на конкретный адрес.

Сэнди Ламонт поднял бровь.

– В самом деле? Ну, это уже кое-что. И что же?

– Ликероводочный завод в Твери, в двухстах километрах к северо-западу от Москвы. Я отправил сотрудника из Москвы, чтобы проверить его. На заводе люди словно не имели ни малейшего представления о том, что он им говорил, но он сообщил, что это место определенно как-то связано с организованной преступностью.

– С какой-то конкретной бандой?

– Неизвестно.

Сэнди снова принял скучающий вид:

– Продолжай.

– В любом случае, через месяц после продажи активов Гэлбрайта, эта крошечная компания, зарегистрированная в Панаме и располагающаяся на небольшом ликероводочном заводе в небольшом российском городе получила необеспеченный кредит на шестьдесят миллионов евро от швейцарского банка, который ведет свои дела в оффшорных зонах по всему миру. Этот кредит пошел на покупку газопроводной компании в Болгарии. А месяцем ранее, она купила трубопроводную компанию в Словении за девяносто миллионов евро, и такую же компанию в Румынии за сто тридцать три миллиона. Итак, МФК имеет десятки юридических лиц, все новые, все имеющие счета в оффшорных зонах. Кипр, Каймановы острова, Дубай, Британские Виргинские острова, Панама. Но у всех этих компаний я отследил одну общую особенность.
– Райан пролистал несколько страниц, ища что-то.
– Все эти компании имеют филиал в Сент-Джонсе на Антигуа.

– Филиальное отделение?

Джек пожал плечами.

– Все это просто подставные фирмы. Нет ничего, что физически могло бы связывать их с Антигуа. Сказать по правде, я не понимаю, что их вообще с ней связывает. Конечно, я понимаю, что Антигуа - оффшорная зона и налоговый рай, но все эти компании и так уже находятся в оффшорах. Почему же они все привязаны к Антигуа?

Сэнди на мгновение задумался:

– Первое, что напрашивается - на Антигуа как-то завязан реальный владелец этого созвездия.

– Каким образом?

– Возможно, он тамошний гражданин.

Райан посмотрел на Ламонта, как будто он сошел с ума.

– Сэнди, я не разу не расист, но могу вас заверить, что олигарх, правительственная шишка или мафиозный босс, сделавший миллиард двести миллионов долларов на мошеннической схеме, провернутой Кремлем во Владивостоке, родился не в какой-то стране третьего мира в Вест-Индии.

Сэнди покачал головой.

– Нет, Райан. Я не говорю, что он там родился. Антигуа - это одно из немногих государств, куда вы можете прилететь, дать денег кому надо... Я бы сказал пятьдесят тысяч долларов, и получить новый паспорт. Они их открыто продают.

– И зачем это может быть нужно?

– По-разному. Скорее всего, потому, что только граждане Антигуа имеют право открыть в этой стране собственный банк.

Джек явно смутился.

– Но зачем открывать там свой собственный банк? Даже не учитывая закон о банковской тайне, если банки ведут какой-то нелегальную деятельность, они в значительной степени связаны друг с другом и поэтому вынуждены доверять и проверять. И некий подозрительный русский с подозрительным паспортом просто не сможет перевести в 'Ситибанк' средства из какого-нибудь 'Антигуанского банка имени Ивана'.

Сэнди рассмеялся.

– Мне нравится твой запал, Джек, но ты в этом лесу еще юный мальчик. Ты прав, многие оффшорные банки не смогут вести дела с большими ребятами, не имея лицензии, но есть способ это обойти. 'Антигуанский банк имени Ивана', как ты выразился, должен просто договориться о посредничестве с банком, который имеет несколько более сильную позицию в банковском мире и при этом готов вести дела с сомнительными личностями. За небольшую сумму для чиновника в банке-посреднике это можно сделать. Теперь посредник будет перечислять деньги Ивана другому посреднику - в Швейцарии, Лихтенштейне или на Мадейре, которые тоже довольно мутны, но все-таки более уважаемы, чем чертово Антигуа. А оттуда деньги уже можно переводить куда угодно - в США, Великобританию, или, как бы я рискнул предположить в случае с делом Гэлбрайта, обратно в Россию.

– А зачем обратно в Россию?

Англичанин сказал:

– Потому что это классическая схема отмывания денег под названием 'гоняем по кругу'. Берем деньги, полученные на коррупции, хищениях, взятках, преступной деятельности, откуда угодно - и направляем их холдингу в оффшорной зоне, где их пересылают другом холдингу, а затем обратно в Россию - как 'чистые' деньги в виде иностранных инвестиций.

– Черт, - пробормотал Райан.
– Мне еще есть чему поучиться.

– Это точно. Но учишься ты быстро.
– Ламонт посмотрел на часы.
– Все это очень интересно, с чисто академической точки зрения, но подставные компании появляются и исчезают с такой легкостью, что если у тебя нет информации об их реальных активах или имен реальных людей, ты никогда не сможешь получить от них денег. А мы не знаем никого из этой 'МФК' или ее филиалов. Они очень сильно поработали, чтобы сохранить эту информацию в тайне и у них это получилось чертовски хорошо. Ты же видел все документы.