— Я бы тоже хотел с ним воссоединиться, — кокетливо заметил тот и шаркнул ножкой.

— Недоносок! — прошипел Вениамин.

— К вашим услугам, — Людомиров отвесил ему галантный поклон.

— Я сейчас сдохну! — главный сел за свой стол, пощелкал выключателем настольной лампы, видимо, мучительно раздумывая. Актеры затихли, ожидая. Неожиданно режиссер решительно повернулся к сидящему на полу гуру и обратился к нему с вызовом в голосе:

— Не соблаговолите ли вы, уважаемый, переместиться за кулисы. Там тихо и тепло, вам никто не будет мешать!

Ко всеобщему изумлению, тот медленно поднялся и торжественно проследовал в предложенном направлении, то есть за правую кулису.

— Надеюсь, там он обретет покой! — не унимался Людомиров.

— Аминь, — вздохнул главный, — продолжим репетицию.

Федоров сжал кулаки, но промолчал. Изъятие гуру из его поля зрения лишило его уверенности. Он пошатнулся, прикрыл глаза и зашевелил губами.

— Первый класс, вторая четверть, — томно прокомментировала Лина.

— Все, кто не в действии, к чертовой матери со сцены! — привычно взревел режиссер.

Работа закипела. Лина и Людомиров спустились в зал.

— Денис! Петя! За левую кулису! — Главный махнул актерам рукой: — Начнем наконец!

— Не нравится мне все это, — шепнула Настя Алене. Они тихо сидели на заднем ряду. Алена — в надежде, что вот-вот появится Журавлев, а Настена — из чувства солидарности.

— Меня не оставляет ощущение, что скоро произойдет нечто ужасное! — продолжала она настороженно.

— Ну конечно! — фыркнула Алена, оторвавшись от книги, которую с увлечением читала даже в полутьме. — Всем что-то кажется. Отец Гиви, он же гуру, предсказывает Ганину дорогу, усеянную камнями, тетка Тая грозится, что вообще все плохо кончится…

— А ты посмотри, все ведь к этому идет! — горячо зашептала Настя. — Никогда еще в театре не было такого бардака. Репетиция — сплошной балаган, актеры друг другу только что в глотку не вцепляются…

— Актеры всегда готовы вцепиться друг другу в глотку, — веско заметила Алена и снова раскрыла книгу, — а бардак в театре — вполне нормальное явление. Это же театр!

Федоров — король и Наталья Прощенко — королева заняли свои места.

— Привет вам, Розенкранц и Гильтьенкранц… — буркнул Вениамин и сплюнул. — Тьфу ты, опять ошибся! Ну почему не назвать людей приличными именами.

— Не волнуйся, — подбодрил его главный, — давай еще раз. Соберись.

— Он без гуру, прямо как без… — заметил из зала Людомиров.

— Я сейчас приколочу твою задницу к стулу! — рявкнул на него Федоров.

— Это прозвучало как-то довольно болезненно, — нагло усмехнулся тот.

— Сейчас выйдешь отсюда, если не заткнешься! — в свою очередь рявкнул на него режиссер.

Людомиров предпочел замолчать.

Вениамин глубоко вздохнул, пошевелил губами и громко возвестил:

— Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн!

За кулисами послышалось шевеление, потом чертыхание и, наконец, грохот. Денис Дуров, играющий в спектакле одного из спутников Принца Датского, вывалился на сцену вперед головой, цепляясь за кулису. За ним, точно так же, появился и Петр Ларин.

— В чем дело?! — Главный вскочил, опрокидывая настольную лампу.

— Да кто же знал, что он там засядет! — прохрипел Денис. — Гуру этот дурацкий. Сел прямо между кулисами, а там темно — свет почему-то выключили.

— Где осветитель?! — взревел главный, покрываясь красными пятнами.

— Я осветитель сцены, — гордо раздалось сверху, от прожекторов.

— Трудно повернуть рычаг выключателя?

— Сейчас все брошу и пойду поворачивать!

— Сделайте такую милость, — режиссер плюхнулся на стул и с шумом вернул лампу в прежнее работоспособное положение. — Вениамин, ради всего святого, объясни своему душеприказчику, где он должен находиться, чтобы никому не мешать! Я же показал ему — за правой кулисой. За правой! — закончил главный, сорвавшись на истерический крик.

— Я же говорила, что добром все это не кончится! — шепнула Настя.

— Если это и есть то ужасное несчастье, которое все предрекают, то можешь расслабиться и дышать ровно, — улыбнулась Алена…

— Нет, — Корнелия отрицательно помотала головой, — в таком виде ты вряд ли привлечешь к себе мужское внимание. Ну разве что извращенное.

— Извращенцев нынче тьма, — парировала Алена.

— Но нам-то нужен нормальный.

— Да уж… И почему же я так непривлекательна, на твой взгляд?