В какой-то момент Марадона почувствовал, что просто не может отказаться, если не хочет самоуважение потерять. Он только что, на глазах у Гурова и Крячко, их усилиями сел в галошу с идиотским налетом на квартиру Хаданской. Его ведь щелкнули по носу, как нашкодившего щенка. Да и смерть Салманова… Тоже ведь, откровенно говоря, редкостного дурака свалял. И вот представляется возможность доказать этим странным, непростым ментам, что он чего-то стоит! Не только ментам, самому себе в первую очередь. И в драку тянет неудержимо, когда еще такой шанс представится поквитаться с конкурентами! Мало ли, что за компанию с ментами в свалку лезть… Вовсе это не западло! Они хоть и менты, а люди. Хоть враги по жизни, но уважать их можно. Не то что этих тварей болотных. У-у, змеюки мерзкие… А! Где наша не пропадала, кто бабушке не внук!

Юрий Сергеевич Ивченко, среднего пошиба московский браток по кличке Марадона вдруг ощутил прилив отчаянной и бесшабашной решимости, пьянящий азарт, словно вернулась буйная хулиганская молодость. Ему стало весело! Он поднялся, повернулся к Гурову, посмотрел в глаза Льву Ивановичу слегка ошалелым взглядом:

– Какого дьявола! Была не была, я согласен. Поехали топить гадюк в болоте, господа полковники!

«Гадюк в болоте – это сильно сказано, – подумал Крячко, нисколько не удивившийся такому решению Марадоны. – Они же вроде бы там и водятся? Или нет? Слабоват я в зоологии».

– Какая у тебя тачка? На чем вы приехали? – деловым тоном поинтересовался Гуров. – На моем «Пежо» как-то несолидно к ним в гости заявляться.

– Черный «Форд Галлопер», – с гордостью отозвался Марадона. – Перед подъездом стоит.

Крячко мечтательно прикрыл глаза: превосходная машина! Нет, нехило живут столичные братки… А приготовленный Хаданской кофе попить и съесть хоть бутерброд, похоже, так и не удастся. Может, оно и к лучшему, памятуя о вчерашнем гуляше с вермишелью.

– Вот на нем и поедем. Да, прямо сейчас. Время дорого. И так боюсь, что опоздали. Станислав, ты за рулем. Прощаемся с очаровательной Маргошей и по коням, шашки наголо! – скомандовал Гуров.

Нет, они не опоздали.

Лев Гуров еще раз бросил осторожный, как бы равнодушный взгляд на двоих людей по ту сторону стола. Становилось ясно: на этот раз – никакой ошибки. Его импровизация оказалась верной. Еще несколько слов, и можно раскрываться. Тогда, скорее всего, схватки не избежать. Не дадут они себя тихо и спокойно сцапать. Расклад такой, что непременно захотят подергаться. Численный перевес у противника, и играет противник на своем поле.

Сейчас в тесноватой подсобке книжного магазина на Грузинском Валу находилось восемь человек. Пятеро за столом, по разные стороны, как и положено при переговорах. Гуров и Крячко, между ними Марадона. Напротив высокий мужчина средних лет с короткой стрижкой, одетый в отлично сшитый темно-серый костюм. Глаза под цвет костюма, холодные и презрительные. Лицо, как у манекена или робота, не выражает ничего. Лишь на секунду на нем мелькнула тень досады: когда Марадона продемонстрировал клочок старой желтоватой бумаги, исписанный характерным почерком Лермонтова. Половинку письма, которую вручил ему Гуров.

Да, не соврал Ивченко, по-русски мужчина в сером костюме изъяснялся правильно, акцент был почти незаметен. Но предпочитал молчать и слушать, за все эти полчаса тремя фразами ограничился. Говорил в основном второй, сидящий рядом с Лордом. Тоже отлично одетый, чисто выбритый, с таким же презрительным взглядом широко расставленных карих глаз. Но проступали в его внешности, манере поведения и разговора какие-то черты, которые подсказывали: это вполне отечественный фрукт. С известного деревца, которое за колючей проволокой произрастает. Надо понимать, вторая фигура в здешней фирмочке. Упомянутый Марадоной Паша Бульдозер. Валуев. Что характерно, – как только Марадона с двумя сопровождающими – Львом и Станиславом – вошел в подсобку, Бульдозер засунул руку в правый карман своего спортивного пиджака и больше ее оттуда не доставал. Дурной это тон – таскать ствол в кармане. Неужели на кобуру денег жалко?.. Лорд вряд ли вооружен. Ему не по чину. Такие предпочитают, чтобы стрелял и, соответственно, подставлялся под ответные выстрелы кто-то другой.

Ну а кто другой? Кто еще присутствует? Трое мордоворотов, похожих друг на друга, как две капли воды. Двое стоят у задней стенки подсобки, за спинами Лорда и Бульдозера, третий как-то незаметно сместился к двери. На классическую «коробочку» не слишком похоже, не учили блатную пехоту таким тонкостям, но если насядут все разом, то мало не покажется. Интересно, стволы у всех троих имеются? Физиономии тупо-напряженные, ждут команды хозяев, точно сторожевые псы. Во взглядах, которые они изредка бросали на Лорда, читалось восхищение, смешанное с опаской. Сразу становилось ясно, кто тут главный! Три пехотинца, «бычки». Пока что они в этой сцене статисты. Кстати, Лорд с Бульдозером такими же «бычками» и статистами считают Гурова и Крячко. Ничего. В самое ближайшее время им предстоит столкнуться с неожиданным и неприятным сюрпризом.

Итак, трое против пятерых. Хорошо еще, что подсобка тесновата, заставлена какими-то ящиками, коробками… Бой на ограниченном пространстве – это настоящее искусство. Такой бой стремителен и скоротечен, он требует специфических навыков и умения быстро соображать. В таком бою численный перевес, даже двукратный, не имеет решающего значения. Сыщиков ему учили, а братков – нет. Лишняя гирька на чашу весов.

Ивченко оказался не только превосходным рассказчиком, но и неплохим актером! Прямо хоть к Марии в театр пристраивай, когда из зоны выйдет. Сцену «конкретная предъява за письмо» он разыграл, как по нотам. Ему поверили, и разговор пошел откровенный. Марадоне даже в образ входить не было надобности: он говорил то, что думал. Цедил через губу высокопробную феню, презрительно сощурив глаза и подчеркнуто обращаясь только к Бульдозеру. Лорда, невозмутимого и молчаливого, Ивченко как бы и не замечал. Сейчас толковище близилось к завершению. Напряжение зашкаливало, становилось критическим. Пора сбрасывать маски, выкладывать карты на стол. Сейчас, еще несколько минут, несколько реплик…