Поначалу она была раздосадована. Почему наставник Бена ничего не сообщил о поездке? Ей казалось, они договорились, что Фрэнсис расскажет им о любых серьезных переменах.

На следующий день она позвонила наставнику.

– Да, пожалуй, мне стоило сказать вам. Я был занят экзаменами. Извините. Но я бы на вашем месте за Бена не волновался. У него все будет отлично. Он уехал туда на лето работать в лаборатории.

– И все же я волнуюсь, – сказала Лайза. – Азия далеко, и там все совсем не так, как в Англии.

– Да, там страшная жара. – Он постарался увести разговор в сторону. – Он будет работать в новой лаборатории, где исследуют птичий грипп. Вам бы гордиться им. Сейчас длинные каникулы, так что до конца сентября он может не возвращаться.

– Вы что-нибудь знаете про эту лабораторию?

– Ну, не особо. Это стартап. Вроде бы один из наших иностранных студентов вернулся домой и помогал его создавать. Они пригласили именно Бена. Он получит отличный опыт.

Бен считал, что напал на золотую жилу. Лаборатория проводила экспериментальную работу, манипулировала разными штаммами вирусов, чтобы понять, как они мутируют. Юго-Восточная Азия – эпицентр возникновения опасных вирусов. Многие ученые давно предупреждают, что следующая крупная пандемия придет именно оттуда. Страны этого региона во многом полагаются на международные организации вроде ВОЗ и ждут от них помощи в выявлении этих пандемий. Своих возможностей, ученых и инфраструктуры, чтобы справиться с ними, у этих стран нет.

Лаборатория была попыткой опередить угрозу. Поняв, как вирусы мутируют и становятся опасными для человека, можно было начать разрабатывать лекарства. Или даже собственную фармацевтическую промышленность. Но нужна помощь иностранных ученых, чтобы достичь цели. Бен был одним из участников проекта.

Он подружился с людьми, разделявшими его страсть. Большинство интернов были из Юго-Восточной Азии, включая Индонезию, Камбоджу и Таиланд.

Было несколько человек из Пакистана и Индии. Все они имели несколько курсов университета за плечами, но не было никого с таким уровнем образования, как у Бена.

Шла последняя неделя его стажировки, когда к Бену подошел руководитель.

– А у тебя настоящее чутье на это дело. Ты уже работал в других лабораториях?

– Только в Кембридже.

– Ты лучший интерн из Кембриджа из тех, кого мне случалось видеть. Я надеюсь, мне удастся убедить тебя остаться?

Фрэнсис был на каникулах во Франции, разница во времени составляла несколько часов. Поэтому прошло несколько дней, прежде чем Бен и Фрэнсис смогли поговорить.

– Я не хочу, чтобы это затормозило твою работу над диссертацией, – стоял на своем Фрэнсис.

– Я справлюсь и с тем и с другим.

– По правилам тебе не нужно быть в Кембридже дольше трех семестров. Большинство аспирантов никуда не уезжают. Ты можешь остаться на несколько месяцев. Понятно? Кстати, а приезжали ли в вашу лабораторию в последнее время международные инспекции? ВОЗ опубликовала новый отчет о распространении лабораторий в тех регионах, там высказываются опасения, что специалисты не проходят медицинских осмотров. Я пришлю тебе ссылку.

Недостатка в новых ассистентах не было. Лаборатория сменяла одну группу за другой, в основном из тех же азиатских стран. Через какое-то время руководитель Бена начал приставлять к нему интернов. Теперь Бен должен был продолжать свою исследовательскую работу, но при этом отвечал за обучение остальных своим методам.

Бен был в ужасе. Он никогда не был наставником. В Кембридже не предполагалось, что студенты старших курсов будут преподавать. Становясь старше, он все лучше осознавал, что значит синдром Аспергера, и теперь увидел, какая перед ним открывается прекрасная возможность развить свои социальные навыки.

С одним человеком он особенно подружился. Его звали Айяз. Он был трудолюбив и хотел научиться тестировать разные штаммы вирусов, чтобы понимать, будут ли они передаваться от человека к человеку. Это подразумевало работу с хорьками.

Многим интернам было неприятно видеть, как умирают животные, и они избегали этой работы. А Айяза она завораживала. Одна из девушек-интернов пожаловалась руководителю Бена доктору Конгу, что, по ее мнению, Айяз плохо обращался с животными, проводил на них слишком много опытов. Конг поговорил с Беном, который заявил, что Айяз – самый одаренный из интернов. «Он старается сделать как можно больше, прежде чем придет пора вернуться в Индию, – объяснял Бен. – Думаю, остальные просто завидуют».

Спустя пару месяцев Айяз спросил, не могли бы еще двое студентов из его колледжа присоединиться к команде. Бен посмотрел их резюме и провел с ними собеседование по Skype.

Бен сообщил доктору Конгу, что претенденты выглядят квалифицированными. «Тогда вперед, – сказал Конг. – Вы руководитель. Директор впечатлен вашей работой».

Приехали друзья Айяза. Они не слишком хорошо говорили по-английски, поэтому остальным было трудно общаться с ними. Айяз обращался с ними как со своими ассистентами, что казалось странным даже Бену.

Прошло несколько месяцев, и Бен получил недовольное письмо от Фрэнсиса из Кембриджа: «Я думал, вы приедете на весенний триместр. Мы придержали для вас комнату в колледже. Вышло очень неудачно. Честно скажу, Бен: я несколько разочарован. Я думал, что у вас больше здравого смысла. Если вы не вернетесь, в следующем году можете не получить стипендию. Вопрос об этом был поднят сразу несколькими членами колледжа на прошлом собрании. И у них есть основания. Почему мы должны поддерживать вас, если вы трудитесь в лаборатории в дальнем уголке земного шара? Мы не уверены, что вы там серьезно работаете над диссертацией. Если вы не вернетесь к Пасхе, мы будем вынуждены просить вас покинуть аспирантуру».