Легким движением рук прогладил ее спину снизу вверх, она восторженно задрожала и склонилась ближе. Твердые груди уперлись в его торс, он чувствовал ее острые соски сквозь тонкие покровы одежды. Она возбуждена. Готова. Очень, очень соблазнительно.

Только Оливия не из тех разбитных девчонок, которые иногда доставляли ему кратковременное удовольствие. Как бы ей ни хотелось причаститься, он не мог себе позволить обойтись с ней таким образом. Кроме того, она лучшая подруга Брианны. Не путана.

Так что этот поцелуй исключительно для проформы. Сувенир. Новогодняя забава.

Он не помнил, как долго они стояли, подражая слившимся стрелкам хронометра, но через какое-то время пришлось высвободиться, глотнуть воздуха.

Он воспользовался передышкой, чтобы хоть немного прийти в себя, освободиться от магических чар.

– Не стоит развивать эту идею. – Он нарочито медленно проговаривал каждое слово. Для себя и для нее.

Оливия затуманенными от желания глазами смотрела на его метания и медленно наливалась яростью разочарования. Потому что видела его потемневший взгляд, ощущала мощный гребень напрягшейся мужской плоти и понимала, его слова лживы.

– Почему?

– Потому. Если ты останешься, и мы завершим то, что начали неделю назад, утону здесь с тобой, капитан.

Его признание чувствительно потрясло ее. Нет, она не оставит свой мостик, достучится.

– Я переоценила наши взаимоотношения. Не пугайся, все будет весело и забавно. Это точно.

– Забавно, – эхом откликнулся он, и его брови сошлись, очевидно, не ожидал, что ее нотация завершится столь вольной кодой.

– Ты не тот парень, который заводит лишь одну женщину, ведь ты не настолько доверяешь людям, чтобы заводить друзей? Потому всего лишь забава. Или есть иная возможность? – Оливия подхватила со стола магазинный пакет. Рука ее немного дрожала, но она вытянула бумажный пакетик с самого дна.

Он бросил взгляд на упаковку, затем на нее. Малиновый румянец поднялся до самых скул.

– В какую каверзу ты собираешься нас втянуть?

– Я приняла решение, необходимо покончить с нашим взаимным беспокойством, прежде чем мы разойдемся. Так что закончим. – Она помахала пакетиком перед его лицом и аккуратно вскрыла упаковку. – Вот почему я принесла презервативы.

– Оливия!

Пакетик вспорхнул на пол.

– Я не знала, что ты предпочитаешь, поэтому взяла тройной набор. С гребешками, любвеобильные и сверх…

– Стоп. – Он приложил большой палец к ее рту, припечатав остаток троянской сентенции. – Стоп, говорю.

Однако Оливия закусила удила. Она желала и добьется его.

– Мы не сдрейфим, раз уж сделали первый шаг.

Ей никогда не доводилось играть в соблазнительно-стрессовые спальные игры. Никогда не хотелось, и потому она просто не знала, как подступиться. Но некий инстинкт побуждал попробовать свои силы. Завтра будет некогда.

Особенно Джетту. Ведь это их последняя ночь в Хобарте. Завтра их пути разойдутся. А если они некогда и перемигнутся через Бри, их личная жизнь к тому времени может простираться в совсем иных берегах.

Она засунула пакетики в карман его шортов, затем, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, запустила пальцы под его футболку. И выше. Твердые мышцы напряглись под кожей и ее ладонью.

Сдавленный звук исторгся из ее горла. Его реакция подсказывала: она обрела над ним власть. Сладостное чувство! Может крутить и вертеть им, вовлечь в игру.

– У тебя такая горячая кожа, – мурлыкала она, уверенно водя ладонями по плоским соскам. Похоже, она легко вошла в роль. – Может, тебе будет прохладнее, если мы возьмем и снимем это. – Сердце бухало молотом, она ждала, глаза в глаза. Похоже, в темных глубинах кипело морское сражение.

– Тебе лучше знать, – сказал он. – Поскольку я завтра снимаюсь с места.

– Плавали, знаем. – Раз уж она приступила, новообретенный подстрекательский соблазн подучил легко и просто опустить ладони на его оголенные плечи, склониться ближе и убедить его губами, языком. Он отступил, бормоча нечто невнятное, однако покорно воздел руки. Куцая майка исчезла, обнажив бронзовые просторы с темной курчавой бороздкой, прицельно устремленной под пояс шорт.

Он дотронулся до бретелек ее платья, но она отбросила его руку:

– Сегодня моя очередь.

Он кивнул, брови насуплены, глаза затуманены ночным маревом.

– Угощайся.

Он с виду – сама доброта и услужливость, однако Оливия усмотрела напряженную рябь поперечных волн на его прессе. То ли нравится, когда женщины оказывают ему сексуальные услуги, то ли подсмеивается над ней. Поскольку вряд ли будет пасовать вопреки своим интересам. Она понимала: опытный тактик в мгновение ока сумеет воспользоваться сцепкой, уложить ее на лопатки и умчаться на всех парусах.