Яманов посветил на карту фонариком.

– Да, главные силы армии пройдут между Святым и Салтановкой, – добавил Гришин.

– Это на участке всего пять километров шириной? – удивился Яманов. – А мы раскидаем дивизию по разным сторонам, потом и не собраться будет.

– Это приказ Крейзера, – жестко ответил Гришин. – Наша задача теперь – прикрыть переправу, чтобы прошли все армейские обозы.

– А потом, значит, в арьергарде пойдем?

– Пока не знаю. Там видно будет. Перед нами опять танковая дивизия. А может быть, и больше, – тяжело вздохнул Гришин.

Полк капитана Шапошникова два дня, 9 и 10 октября, отбивал атаки противника на армейские переправы, с боем взял Святое и занял здесь оборону. Немцы все это время атаковали его участок, словно нехотя, хотя и имели здесь тридцать танков. «Боятся потерь, – понял Шапошников. – В общем-то, главное для них сейчас уже не здесь. Видимо, рассчитывают, что обозы свои мы и так бросим…»

К вечеру 11 октября у Шапошникова под рукой осталась всего одна рота. Еще утром комбат-3 старший лейтенант Андросенко, сменивший раненого Чижова, доложил, что полковник Гришин лично приказал ему остаться в Святом и прикрывать обозы армии с тыла. Потом комбат-1 старший лейтенант Калько сообщил, что Гришин забрал у него одну роту для охраны штаба дивизии, а потом и сам куда-то пропал с двумя оставшимися с ним ротами. Под вечер Гришин сам нашел Шапошникова.

– Калько я у тебя забрал, – не поздоровавшись, сказал он Шапошникову, – Андросенко оставил в Святом. Давай выходи с Осадчим восточнее Алешенки и будешь наступать на Навлю.

Гришин был очень возбужден, и хотя Шапошникову было обидно и неприятно, что командир дивизии отдавал приказы через голову командира полка, все же решил промолчать. И так все было на нервах который день.

Когда Шапошников с батальоном Осадчего вышел на рубеж развертывания для атаки на Навлю, к нему снова прискакал на коне полковник Гришин. Он был даже без охраны.

– Противник вон на той опушке, возможно – до батальона. Атаковать будешь полем.

Шапошникову еще не приходилось выслушивать приказы и выполнять их в такой спешке, на ходу, хотя вроде бы чего только с ним не бывало с начала войны.

– Лесом же удобнее, – возразил он Гришину, – а так, в поле, перебьют, как зайцев.

– Лесом пойдет другая дивизия. У тебя отвлекающий удар, – тоном, не терпящим возражений, отрезал Гришин.

– Да у меня на фланге семьдесят автомашин пехоты противника, раздавят нас, если пойдем полем!

– Выполнять приказ! – оборвал Гришин Шапошникова и стал садиться на коня.

– Осадчий! – позвал Шапошников комбата-2. – Готовься к атаке через поле. Батальон разверни пошире. И не торопись, понял?

– Да чего он хочет-то? Не понимаю! – рассердился Осадчий, слушавший в стороне весь разговор с командиром дивизии.

– Бесполезно с ним сейчас спорить. Не знаю, что у него сейчас за планы.

Как только батальон развернулся на опушке для атаки через поле, на фланге показалась группа немецких танков.

– Осадчий! Немедленно уводи батальон в лес! – закричал Шапошников. – «Хватит и этой демонстрации».

Подъехал на уставшем коне командир взвода разведки лейтенант Шажок.

– Никакого соседа справа у нас нет, товарищ капитан, – доложил он Шапошникову.

«Ну вот, а обещал дивизию… – с досадой подумал Шапошников. – Зачем было обманывать? Сказал бы прямо, что атака батальона – демонстрация, чтобы отвлечь немцев от главных сил дивизии».

– Товарищ капитан, – к Шапошникову подошел лейтенант Тюкаев, – представитель штаба армии вас спрашивает.

Шапошников узнал полковника Ивашечкина.

– Какую выполняете задачу, капитан?

– Готовлю атаку в направлении Навли, – ответил Шапошников.

– Какие силы у вас под рукой?

– Батальон.

– Приказ отменяю. Следуйте с батальоном прямо по просеке, там, километрах в трех, найдете штаб армии. Будете его охранять.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – с облегчением воскликнул Шапошников. Этот приказ означал, что, по крайней мере, в ближайшие часы ни он, ни его люди не погибнут напрасно. – «Теперь надо Гришина искать…»

– Бакиновский! Берите взвод Шажка и поезжайте найдите полковника Гришина. Доложите, что Ивашечкин снял нас отсюда на охрану штаба армии.

Найдя штаб армии в густом ельнике, припорошенном снегом, Шапошников представился первому попавшемуся полковнику.

– Займите батальоном круговую оборону по всему периметру расположения штаба, – приказал полковник.

«Ну вот, еще не лучше: потом батальон и не собрать будет», – огорчился Шапошников.

В лесу, где расположился штаб 3-й армии, бродили группы людей, что-то зарывали, жгли какие-то бумаги, тут же ели, сидя на снегу. Многие спали на нарубленном лапнике, прижавшись друг к другу.