Так или иначе, но при крещении Сальха получила имя Елизаветы Дементьевны Турчаниновой, она стала жить в селе сначала как нянька младших детей Бунина, а затем – в качестве домоправительницы.

Ее сын, родившийся от Бунина, по желанию отца был усыновлен жившим в бунинском доме «нахлебником» Иваном Григорьевичем Жуковским. Это позволило мальчику не считаться незаконнорожденным, однако создало определенные сложности в получении им дворянского титула.

Ради этого малолетнего Васю Жуковского приняли фиктивно на службу в Астраханский гусарский полк. В 1789 году шестилетний мальчик, произведенный в чин прапорщика, получил право на дворянство. О реализации этого права похлопотал его настоящий отец Афанасий Бунин. Поскольку дальнейшая воинская служба потеряла смысл, в ноябре этого же года «по прошению своему от службы» прапорщик Жуковский был уволен.

Важнейшим периодом формирования Жуковского как личности и как поэта стало пребывание его в Благородном пансионе при Московском университете с 1797 по 1800 год.

В 1801-м он вместе с несколькими литераторами организовал «Дружеское литературное общество», члены общества провозгласили нравственный кодекс, который подразумевал посредством «изящной словесности» служить «истине и добродетели». В этом же году Жуковский попал под арест. Не соответствующая его нравственному кодексу служба «городовым секретарем» в московской Главной соляной конторе, которую Василий Андреевич называл «дурацкою», привела к конфликту с начальством и заключению под стражу. Служебная неудача поспособствовала тому, что Жуковский полностью посвятил себя литературе.

Одной из важнейших тем в творчестве поэта стала военно-патриотическая лирика. 10 августа 1812 года Жуковский в чине поручика был зачислен в Московское народное ополчение, а затем принят на службу в Главный штаб. Жуковский как воин резервного полка был свидетелем Бородинского сражения, а после того как русская армия оставила Москву, участвовал в кутузовском марш-маневре, который завершился Тарутинским сражением.

С Петербургом судьба связала Жуковского после 1815 года. Здесь он стал принимать активное участие в деятельности литературного общества «Арзамас» и одновременно начал службу при Императорском дворе. Поэт принял предложение вдовствующей императрицы Марии Федоровны быть у нее чтецом, а впоследствии, с 1817 года, стал учителем русского языка великой княгини, будущей императрицы Александры Федоровны. С 1826 года Жуковский был наставником наследника престола, великого князя Александра Николаевича, будущего царя Александра II.

Огромная заслуга Жуковского состояла в его стремлении воспитать для Империи широко образованного монарха, уважающего законы страны и традиции народов.

Князь, поэт Петр Вяземский утверждал, что Жуковский был «представителем русской образованности перед троном безграмотным». Он добивался смягчения участи декабристам, помогал женам осужденных, хлопотал перед Николаем I за Александра Герцена, поддерживал поэта из народа Алексея Кольцова, добился освобождения из крепостной неволи Тараса Шевченко…

Мы уже говорили о его роли в пушкинской судьбе. Жуковский поддерживал «победителя-ученика» в годы гонений и ссылки в 1824–1826 годах, улаживал конфликты поэта с государем-императором, а в ноябре 1836-го сумел предотвратить первую дуэль между Пушкиным и Дантесом.

27 января 1837 года, после дуэли, трагически закончившейся для Пушкина, Жуковский был его душеприказчиком, а затем взял на себя заботы о его семье и рукописном пушкинском наследии.

В 1841 году из-за обострения отношений при царском дворе Жуковский подал в отставку и вскоре уехал в Германию. 12 апреля 1852 года он умер в Баден-Бадене. Тело Жуковского перевезли в Петербург и похоронили в Александро-Невской лавре.

Почему выбор пал именно на эту улицу? Рядом с Греческой площадью, к которой ведет улица, находилась гимназия, носившая имя Александра II, а поскольку Жуковский являлся наставником Александра Николаевича в бытность его наследником престола, то и решили – быть ей улицей Жуковского.

И вновь вспомним о Пушкине. Некоторые исследователи полагают, что именно Александр Сергеевич – отец «Ивана Сусанина» – «Жизни за царя», как был он, по мнению критика Владимира Васильевича Стасова, «отцом „Мертвых душ“ и „Ревизора“, хотя собственно Жуковский указал на сюжет».

Гоголь, приехав в Петербург, сразу же захотел познакомиться с Пушкиным. История знакомства и дружеских отношений требует отдельного рассказа. Как и история того, как сюжеты поэмы «Мертвые души» и комедии «Ревизор» были подарены Пушкиным Гоголю.

Но мы сосредоточимся только на истории переименования Малой Морской улицы в улицу Гоголя. Она тоже весьма примечательна. И тем еще она интересна, что разыскала ценнейшие материалы в 2009 году тогдашняя ученица 11-а класса школы № 254 Кировского района Петербурга и студентка Юношеского университета Петербурга Алена Манькова, готовясь к XI Международной детско-юношеской конференции «Санкт-Петербург. Гоголь и Пушкин».

Итак, впервые идея присвоить имя писателя обозначилась в декабре 1896 года, когда в Городскую думу обратился действительный статский советник В.И. Вуич «с переименованием Кокушкина и Столярного переулков, а также Кокушкина моста в улицу и мост Гоголя, в виду исполнявшегося в феврале 1897 года 45-летия со дня смерти этого писателя, проживавшего, по собранным просителем данным, в местности около Столярного переулка и Кокушкина моста».

Комиссия посчитала ходатайство вполне обоснованным, но сочла дату не слишком серьезной, решив подождать полноценного юбилея. В феврале 1901 года, когда до юбилея со дня смерти оставалось чуть больше года, господин Вуич вновь напомнил о своем предложении увековечить имя Николая Васильевича. Оно должно было рассматриваться «при обсуждении общего вопроса о способе чествования памяти Н.В. Гоголя». Но уже в апреле Вуич сообщил в Управу о том, что «в виду несочувствия некоторых органов печати к возбужденному им вопросу» он отказывается от «поддержания своего предложения». Городская дума прислушалась к мнению прессы, сочтя, что собранные сведения «оказались недостаточными», и вопрос закрыли. Хотя непонятно, чего было недостаточно, ведь первое жилище Гоголя в Петербурге действительно находилось в доме по Кокушкину переулку.