Шрифт:
– Туда, – Рат махнул рукой. – Переворошить весь этот чертов мох! Ищем.
Сжимая мечи, воины побежали к опушке, с остервенением топча сапогами пружинящий, злобно шипящий мох. И вдруг… кто-то споткнулся, кто-то упал… кто-то прямо на ходу закрыл глаза.
Только бы не «устали»…
Подумав так, Рат тут же приказал:
– Запе-вай!
Сам же и затянул первым старинную боевую песню:
– Шел отряд по берегу, шел издалека…
Воины подхватили припев нестройным, но дружным хором.
Ага! Вот тебе, проклятый! Ратибор чувствовал, ощущал, как с каждым куплетом уходит, отступает, навалившаяся было усталость. И то же самое, судя по всему, ощущали воины. Те, кто упал – спешно поднялись, замахнулись мечами на коварный мох…
Оранжевый мерзкий лишайник широкой полосой уходил в лес, к бурелому. Раньше этого мха здесь не было… но то – раньше.
– За мной, – Рат указал мечом в сторону леса. – Смотрим под деревьями, в папоротниках, в овраге.
В небе над деревьями ярко сверкало солнце, пахло смолой и прелой листвой. Из-под листвы, в овраге, торчал сапог…
– Нашли-и-и-и!!! – из папоротников донесся вдруг радостный крик Велесия. – Живой, ага.
Наклонившись, Ратибор дернул сапог… и в руке его неожиданно оказалась отгрызенная по колено нога, все еще кровившая, теплая…
Выхватив меч, юноша разбросал ногами листу – тела не было! Остались лишь подозрительно бурые пятна и еще – следы. Огромные, жутковатые даже с виду, следы какого-то крупного зверя, судя по всему – огромного волка. Так вот, значит, кто отнял добычу у красного мха!
На подобную тварь хорошо бы с пищалью идти! Впрочем, добычу волк забрал, и теперь вряд ли бросится сразу на семерых. А преследовать зверя некогда – да и к чему? Отомстить? Так на то он и хищник, чтобы кого-то жрать, а несчастный ратник сам виноват – насчет плотоядных мхов и прочих опасностей его ведь предупреждали.
Слева хрустнула ветка. Рат поспешно повернулся, выставив меч… и перевел дух, увидев выбивающиеся из-под шлема рыжие космы.
– Ну, что там?
– Мы его разбудили!
– Зато этого мы не добудимся никогда. Даже не найдем.
Кивнув на оторванную ногу, Ратибор прищурился, размышляя о превратностях судьбы. Размышлял, впрочем, недолго – здесь только задумайся, отвлекись – вмиг останешься без головы.
– Уходим. Приготовили луки, мечи…
– Кто-то может напасть? – тихо поинтересовался Велесий.
– Волк. Размером примерно с тура.
Никто не напал. Как и предполагал Рат, гигантский волк вполне удовлетворился добычей, и оказался достаточно умен, чтобы не нападать на воинов. Хотя, разделавшись с этой добычей, хищник вполне мог нагнать караван и осторожно идти сзади в надежде на скорую поживу. Или даже забежать вперед, или напасть сбоку – просто выпрыгнуть, схватить, убежать.
– Внимательней! – в который раз уже предупредил проводник, сожалея, что взял с собою в поход слишком много молодых воинов.
Однако ж, это уже зависело не от него – от воеводы, от волхвов. Обычный караван, обычный груз – чего уж там!
Слева синела река. Поначалу узенькая, в тине и ряске, она постепенно расширялась, становилась глубже, так, что в некоторых местах уже можно было бы проплыть и на плоту или на лодке. По берегу шагалось легко, утоптанная тропка тянулась меж зарослями ивы и ракитника параллельно реке, лишь иногда, срезая путь, ненадолго заныривала в лес. Из-за деревьев частенько доносилось чье-то злобное шипение, однако, никакая тварь напасть на караван не решалась – слишком уж много там было людей. Да и всякой живности становилось все меньше. Уже не порхали с ветки на ветку мелкие лесные пичуги, не играла на перекатах рыба, и даже высоко в небе перестал маячить коршун.
С каждым шагом путники приближались к цели своего пути, к Полю Полей или Мертвой Зоне. Голый, с чахлыми кустиками, полуостров, образованный крутым изгибом Москвы-реки, издавна притягивал к себе Поля Смерти – там замечали и красное Поле, и черное, и желтое – все огни вели себя непредсказуемо, и ни она тварь не осмеливалась даже приблизиться к реке. Ни одна тварь… Кроме разумных – людей и мутантов. Поле Полей обладало странным свойством: там невозможно было проливать кровь, да и вообще проявлять любое насилие. Первыми это оценили торговцы, и Мертвые Зоны – там, где они имелись – с течением времени превратились в места встреч враждующих кланов, в рынки.
– Сморите-ка, студень!!! – показывая пальцем в сторону леса, вдруг заорал Тимофей.
Рат хмыкнул: этот парень был в дальнем походе первый раз, вот и удивлялся, как и прочие желторотики, типа того же Велесия.
Так ведь и впрямь в лесу творилось что-то странное. Из чащи мертвых, видно, когда-то подвергшихся пожару, но не до конца обгоревших, деревьев на опушку, медленно колыхаясь, выползало нечто желеобразное, что-то вроде гигантского студня, высотой чуть меньше Пятницкой башни и шагов около сотни в длину. Округлое, мутновато-желтое. Непонятное.