– Не надоело-о-о-о?

– Не надоело!

– Надоело!!!

Смена караула. Ругань. Легкая потасовка, прерванная зуботычинами Свинопотама. Чей-то жуткий вопль. Девичий визг в кустах. Все как всегда.

– Тьфу! – выворачивая камень, устало сплюнул Люс. – Вот уж поистине, правы дикари – как все надоело-то! Рвануть бы куда… В лес или через болота. Вот прямо сейчас и рвануть! Ты как?

– Рвануть надо, – Рат покосился на маячившего невдалеке караульного с закинутой на правое плечо дубиной. – Только не сейчас. Выбрать удачный момент, договориться… Как твои парни?

– Готовы на все! – тряхнув нечесаной шевелюрой, истово заверил подросток.

– Вот и славно. Вечером переговорим. Не спи.

– Я и пытаюсь не спать, – честно признался Люс. – Только вот почему-то не выходит. Приду в подвал и словно кто-то скомандует – спи, спи. Словно бы в мозгу чей-то голос, приказ.

Вечером Люс снова уснул сразу же. Ратибор попытался было его разбудить, да вот только Наг не дал этого сделать, окликнул злым шепотом:

– Перестань! Этот парень – соглядатай. Утром, на выходе, он докладывает обо всем твоему старому дружку Сгону.

Рат тихо присвистнул:

– Не может быть!

– Почему же не может? – искренне удивился шам. – Люди, скажу я тебе, изрядные сволочи. И ради себя любимых готовы буквально на все – предавать, убивать, жрать поедом. Мы все такие, увы. Ты обращал внимание, всегда ли по утрам Люс был рядом со всеми?

– Да нет, – молодой воин вздохнул и зачем-то пригладил ладонью волосы. – Не обратил.

– Тогда присмотрись к нему завтра… Хотя нет. Никакого завтра у нас с тобой уже может не быть.

Зловещий шепот Нага звучал предельно серьезно, единственное око блестело красноватым огнем.

– Ты им не особенно нужен, друг Рат, да и Сгон подсуетился… и Люс вовремя доложил. Ты слишком опасен. Ксарг казнит тебя очень и очень скоро… как и меня – мои сородичи не особенно-то торопятся с выкупом, и я чувствую, знаю – Ксаргу надоело ждать. Поэтому, надо решаться, мой друг! Пора, не пора – а надо. Спаси хотя бы себя – всех все равно не спасешь.

Глаза Ратибора сверкнули:

– Так ты предлагаешь бежать?

– Да, бежать, – просто ответил шам. – Но я ранен, слаб и не могу долго идти. И здесь в любом случае долго не протяну. А вот с тобой… Скажу прямо – с тобой у меня есть шанс. У нас обоих – есть. И мы должны бежать прямо сейчас… Если ты, конечно, согласен…

– Я-то согласен, но…

Взгляд Ратибора невольно упал на узников.

– Всех не спасешь, – тихо промолвил Наг. – И эти парни тебе вовсе не друзья, а враги.

– Но как мы…

– Это моя забота. Только тебе, Рат, придется посадить меня к себе на шею, в буквальном смысле слова посадить, тащить на закорках. Пока ты еще не ослаб! Сможешь?

– Смогу, – юноша неожиданно улыбнулся. – Не особенно ты и тяжелый, друг Наг! Ты все правильно сказал… только вот насчет «прямо сейчас» я что-то сильно сомневаюсь.

– А ты не сомневайся, – коротко отрезал одноглазый. – Не рассуждай, а просто делай свое дело. Думать за тебя теперь буду я.

Поднявшись на ноги, шам подошел к двери, не особенно-то беспокоясь о спящих – кому-то наступил на руку, об кого-то споткнулся, едва не упав. Странно, но никто не реагировал, не проснулся, лишь кто-то из мастеровых застонал во сне… но тут же затих, едва только Наг оглянулся на него.

Оглянулся, хмыкнул, подошел к двери. Рату стало интересно – и что же теперь будет делать его новый друг и сообщник? Вышибет дверь с ноги – и тем привлечет внимание охраны? Не-ет, одноглазый не такой уж дурень. Да и, судя по тщедушному виду и общей слабости, такой подвиг был бы ему не под силу. Даже Ратибору – не под силу, дверь-то надежнейшая, из мореного, окованного широкими железными полосками, дуба. Шам явно задумал что-то другое… почему не сказал? Верно, сейчас позовет охранника и…

Наг не произнес ни слова. Просто встал напротив двери, чуть наклонив голову, и падавший в слуховое оконце тусклый лунный свет блеснул на его лысой башке серебристо-голубым зайчиком, едва уловимым и блеклым, как и все тени ночи. Стоявший сбоку Рат видел, как шевелятся, тянутся к двери, глазные щупальца шама: словно болотный осьминог выжидал жертву, вот-вот нападет, затянет…

Одноглазый явно что-то делал, и это требовало много сил. На бледном высоком лбу его выступили крупные капельки пота и, словно божьи коровки, медленно поползли вниз, к шее. Шам умел колдовать?! Мысленно звал кого-то? Приказывал? Мать что-то такое рассказывала про эту странную расу, правда, немного – сама мало что о них знала.

Щупальца шевелились, беззвучно раскрывался безгубый рот, похожий на пасть какого-то хищного зверя, единственное око шама горело желтоватым светом. И все так же стекал по лбу и щекам пот.