Лидія (протягивая руку, которую Масловской цлуетъ, садясь у ея ногъ на диванњ).

Нтъ, онъ лучше понимаетъ меня и сдлаетъ то, объ чемъ я его прошу. Онъ любитъ и слдовательно великодушенъ, а не благоразуменъ. (Презрительно выговариваетъ последнее слово.)

Масловской.

Все сдлаю, особенно нынче (глядя на нее нњжно) когда вы такъ прелестны........ (Она жметъ ему руку.) A вдь вы проиграли пари – Кулешенко дйствительно [2] носитъ накладку – я узналъ. Наврно. (Понижая голосъ.) Такъ я имю право поцловать вашу ножку…

Щуринъ (встаетъ и отходитъ къ попугаю).

Попка! попочка! попочка! Уа!…

Лидія (улыбаясь).

Да, но прежде вы должны исполнить еще мою просьбу; позжайте сейчасъ, найдите гд хотите Князя Чивчивчидзе и привезите его ко мн, непремнно нынче вечеромъ. Непремнно, слышите! Я хочу этаго.

Масловской.

А вы все еще влюблены въ него?…

Лидія.

Нтъ, Масловской! Я не влюблена, – влюблена – это какъ-то глупо, банально, и не люблю его такъ,какъ васъ; но это что-то и больше, и меньше. Я уврена, знаю впередъ, что черезъ три дня этотъ дикарь-ребенокъ надостъ мн, и я буду опять нераздльно ваша, но теперь я до такой степени страстно люблю и желаю его, что я кажется умру, ежели не увижу его. Вчера его не было, и я вечеромъ приняла опіуму и, Боже мой, какъ я наслаждалась! и вотъ у меня уже опять готова пастилька на нынче, ежели онъ не прідетъ. – Я знаю, что вы сдлаете это для меня, вы мой лучшій другъ и вы такъ нжны, что въ состояніи понять вс оттнки женскаго чувства.

Масловской (во все время ея монолога съ нњжной улыбкой глядњвшій на нее).

Я васъ понимаю, Лиди, да, но не забывайте, что всегда и все я сдлаю, что могу сдлать для вашего счастія, но что иногда это для меня тяжелая жертва. Я всего отдалъ себя вамъ и навсегда, не требуя отъ васъ ничего, а съ благодарностью принимая то, что вы мн даете. Вы мн дали свою дружбу, дали право говорить вамъ о своей любви, и я счастливъ; но въ душ я все таки желалъ бы всегда имть васъ всю, и вашу дружбу, и ваши увлеченья. Разв я не страдалъ, когда я привелъ къ вамъ Кулешенко, (иронически) этаго Севастопольскаго героя, нажившаго себ тамъ билетъ въ 10,000; но вс ваши увлеченія, даже ваши ошибки священны для меня. Я не сталъ васъ разочаровывать. Вы разочаровались сами, но за то хоть недолго, но вы были счастливы, а я радовался и страдалъ, глядя на ваше счастье. Теперь тоже я радъ, что посредствомъ этаго прелестнаго дикаго ребенка я могу вамъ доставить счастье, но не спрашивайте меня, чт`o здсь. (Указываетъ на сердце.) Ежели бы я смлъ ревновать васъ, то я бы ревновалъ васъ не къ этимъ минутнымъ порывамъ, которые только больше возбуждаютъ мою любовь и посл которыхъ вы еще прелестне возвращаетесь ко мн; но я бы ревновалъ васъ къ вашему старику, дядичк, какъ вы его называете, который всякую минуту выказываетъ какое-то право на васъ, которому вы какъ будто даете это право, Вотъ кого я ненавижу. Вы помните, что 28 Мая, когда я въ первый разъ полюбилъ васъ, я купилъ это кольцо съ ядомъ и сказaлъ вамъ, что ежели когда-нибудь я перестану быть для васъ чмъ нибудь, мн нечего будетъ длать на этомъ свт..... И ваши отношенія съ этимъ старикомъ часто заставляютъ меня поглядывать на это кольцо. Ежели бы не я, а онъ сталъ для васъ необходимымъ другомъ, я бы ни минуты не задумался… (Длаетъ видъ, что проглатываетъ кольцо.)

Лидія (жметъ ему руку).

Шеръ ами!............ Такъ вы привезете его нынче?

Масловской (вставая).

(Сейчасъ!) (Длая головой знакъ согласія. Обращаясь къ Щурину.) Дмитрій Сергичъ! я просилъ однаго Г[осподи]на, чтобы онъ попросилъ о вашемъ дл въ Совт – мн обещали.

Щуринъ.

Я знаю, что вы золотой человкъ. Ну что, поговорили ей?…

Масловской.

Да… я… (подходитъ къ Лидіи).

Щуринъ (встаетъ и тоже подходитъ къ Лидіи, которая его не слушаетъ и говоритъ въ одно время съ нимъ).

Онъ тоже согласенъ, Лили, что надо беречь такого человка, какъ вашъ дядя. Кто-жъ говоритъ, что вамъ нравится, какъ дитя, этотъ Князекъ, но надо быть благоразумной.

Лидія.

Масловской! Да прізжайте сами. Подите сюда. Ежели онъ прідетъ, я хочу о многомъ переговорить съ нимъ, растолковать многое этому милому дикарю. Я боюсь, онъ дичится меня отъ того, что воображаетъ, съ своими восточными кавказскими понятіями, что мужъ мой заржетъ его, что я замужняя женщина et coetera. – Ольга будетъ мшать мн. Ужъ вы будьте совсмъ великодушны, займитесь ей ныншній вечеръ и вашимъ другомъ дядичкой, ежели онъ прідетъ. А то мн не дадутъ минуты покоя…

Масловской.

Я сдлаю лучше: я привезу храбраго Полковника, для того чтобы занять Ольгу, которой вы напрасно боитесь, а дядичку усадимъ за карты.

Щуринъ (вмст съ Масловскимъ)

Вотъ это прекрасно и умно.

Лидiя.

Вы восхитительны! Позжайте.

Масловской.

Нтъ, знаете, какая мн пришла мысль? Храбрый Полковникъ – я могу смло теперь говорить про него? – глупъ ужасно, и его билетъ въ 10.000 сбилъ его совсмъ съ толку; ему мало одному нанимать ложи въ бельэтаж и кареты, его мечта жениться на комъ бы то ни было. Его надо женить на Олиньк, онъ будетъ совершенно счастливъ, и вы отдлаетесь отъ 2-хъ разомъ. Какова идея! —

Лидія.

Чудесная. Я въ 1/2 часа влюблю Ольгу въ храбраго Полковника: она двочка пылкая, какъ вс провинціялки, съ допотопными идеями объ любви, и очень недалекая....

Щуринъ (вмњстњ съ Лидіей).

Да, она и славная двочка, и я долженъ отвчать за нее; Богъ знаетъ, сдлаетъ ли онъ ее счастливой. —

Лидія (обращаясь къ Щурину).

Съ вами не говорятъ, вы не хотли сдлать того, о чемъ я васъ просила.....

(Изъ боковой двери входитъ Ольга, въ бњлой кисейной юбкњ и въ черномъ кружевномъ канзу, съ косой вокругъ головы. Присядаетъ Масловскому. За ней отворяется дверь, и Катерина едотовна подаетъ ей платокъ и обдергиваетъ ее платье. Масловской кланяется дамамъ, жметъ руку Щурину и уходитъ.)

Щуринъ, Лидія, Ольга и Катерина едотовна.

Лидія (беретъ за руку Ольгу и приподнявшись оглядываетъ ее).

Олинъ! Ты ужасно хороша, свжа, но ты не разсердишься на меня? ужасно провинцьялка. Что зa туалетъ!

Щуринъ (оглядывая ее).

Да, мой дружокъ, ты мила, но въ ныншнемъ свт столько есть условій....... все это....

Ольга (краснњя).