Это были счастливые дни.

13 августа они переселялись в Дом Свободы.

Татьяна и царица ехали в экипаже, остальные шли пешком. «Осмотрели весь дом снизу до чердаков. Заняли второй этаж… Многие комнаты… имеют непривлекательный вид. (Трудно им после Царского Села. – Э. Р.) Затем пошли в так называемый садик, скверный огород! Все имеет старый, заброшенный вид. Разложил свои вещи в кабинете и в уборной, которая наполовину моя, наполовину Алексея».

Дом Свободы напоминал Ноев ковчег: в большой столовой собирались по вечерам император и императрица несуществующей империи, генерал-адъютант несуществующего императора, обер-гофмаршал несуществующего двора и фрейлины несуществующей императрицы. Именовали друг друга несуществующими титулами: «Ваше Величество… Ваше Сиятельство…» Перед обедом подавали меню на карточке с царским гербом. Неважно, что нехитрые блюда в этих меню. И, как в Александровском дворце, приглашаются к царскому столу господа из свиты: Валя (князь Долгоруков), Илья Леонидович (граф Татищев), Жилик (Пьер Жильяр, гувернер) и Евгений Сергеевич (лейб-медик Боткин). Бал теней, фантастический маскарад разворачивался в сибирском доме. Последний островок 300-летней империи.

«14 августа… Целый день разбирал фотографии из плаванья 1890, 1891 года…»

Он живет в исчезнувшем мире – в том кругосветном путешествии, когда впервые увидел Тобольск… И вот он опять в Тобольске… Круг завершился.

Мирно течет жизнь в тобольском доме.

«9 августа. Утром высидели в саду час, а днем два часа. Устроил себе там висячий турник…»

Это все тот же турник, который доедет с ним до Екатеринбурга… Утром он качается на турнике, днем играет в городки или пилит дрова. За пилкой дров – беседует.

– А ведь это похуже Смутного времени? – пилит дрова Николай.

– Много похуже, Ваше Величество, – пилит дрова князь Долгоруков.

Жильяр и Долгоруков по очереди принимают участие в этой царской пилке дров: устает один, начинает пилить другой. Николай – неутомим. Как он любит движение, как он жаждет любимых прогулок, но…

«22 августа. Такой же дивный день. Досада берет, что в такую погоду нельзя делать прогулок по берегам реки или в лесу. Читали на балконе…»

Теперь у них появилось любимое место.

«Каждое утро пью чай со всеми детьми… Большую часть дня провели на балконе, который весь день согревается солнцем».

С балкона открывается улица Свободы. С улицы Свободы хорошо видно, как рассаживается на балконе Семья: невысокий человек в военной гимнастерке, девочки в белых платьях и величественная дама, тоже в белом, с кружевным зонтиком.

Появление Семьи на балконе – любимое зрелище и главный театр в тихом Тобольске.

Из письма А. Я. Анучина (Магнитогорск):

«Они все выходили на балкон. Особенно, помню, все удивлялись девочкам. Они были стриженые, как мальчики. Мы все думали, что в Петрограде такая мода. Правда сказали потом, что они болели. Все такие хорошенькие, чистенькие… Императрица была важная дама, но немолодая – отец все удивлялся, что, говорит, Григорий в этой старухе нашел?.. Отец вместе с Распутиным работал в номерах в тобольской гостинице. Распутин у него гостил».

Тихая, тихая жизнь, но…

«Прогулки в садике делаются невероятно скучными, здесь чувство сидения взаперти гораздо сильнее, нежели в Царском Селе».

Так течет эта нудная жизнь, где все – событие.

«24 августа. Приехал Владимир Николаевич Деревенко с семейством. Это составило событие дня».

Доктор Деревенко – врач Алексея. Но сейчас мальчик здоров. Редкий период в его жизни, когда он так долго здоров. С врачом приехал его сын Коля – ему разрешено по воскресеньям приходить играть с Алексеем.

А она?

Если подняться на второй этаж и пройти по коридору, то первая, самая большая – комната Аликс.

Большую часть дня она проводит здесь или на балконе. Она редко спускается вниз, даже к обеду.

С ней ее любимые книги. Она читает свою Библию со многими закладками и «хорошие книги» (множество духовных книг, которые она привезла с собой).

Их потом найдут на помойке в екатеринбургском доме.

Но сейчас Тобольск. Обычная сцена. Горит камин, хотя еще стоит теплая погода, маленькая собачка лежит на коленях… Звуки рояля: это Татьяна играет в гостиной. И Аликс пишет очередное письмо Подруге:

«Часто почти не сплю… Тело мне не мешает, сердце лучше, так как я спокойно живу. Страшно худа… Волосы тоже быстро седеют».

Дорогой ценой дается ей это «спокойно живу»: она поседела и высохла.

«Мы далеко от всех поселились, тихо живем, читаем обо всех ужасах, но не будем об этом говорить. Вы во всем этом ужасе живете, достаточно этого…»

«Ужасы». О них аккуратно сообщает в письмах Подруга. Растет напряжение вокруг Романовской Семьи. Арестован Миша. Эсер Савинков, бывший террорист, организатор убийства дяди Сергея, теперь – управляющий военным министерством. По его требованию арестованы и Миша, и его жена, «эта женщина» – графиня Брасова (сейчас она ей простила, сейчас ее только жалко). И бедный дядя Павел (и ему она простила все гадкое, что написал он после этой ужасной революции в газетах).

Колесо повернулось: вчера они заключали в тюрьму этих бомбометателей, сегодня бомбометатели заключают в тюрьму их самих. Новый мир.