— Генералъ занимается.

По лицу степеннаго старика скользнула какая-то неопредленная усмшка.

— Такъ передайте ему мою карточку, — сказалъ я, передавая визитную карточку.

— Хорошо-съ, — отвтилъ камердинеръ и тотчасъ же прибавилъ:- да вы обождите минутку, можетъ-быть, и примутъ васъ-то.

— Нтъ, зачмъ же отрывать отъ дла, — сказалъ я.

— Ничего-съ! Я доложу! — проговорилъ камердинеръ съ тою же усмшкой и пошелъ докладывать.

Черезъ минуту онъ воротился.

— Просятъ въ рабочій кабинетъ! — проговорилъ онъ.

Я направился къ кабинету. Навстрчу мн уже шелъ молодцоватою походкою плотный, высокій человкъ, въ синихъ панталонахъ съ красными лампасами и въ бархатномъ щеголеватомъ пиджак. Черные завитые волосы, свжій цвтъ лица, быстрыя движенія, веселая улыбка, — все это длало его крайне моложавымъ. Это былъ Алексй Николаевичъ Казанцевъ.

— Очень радъ, очень радъ видть васъ! — быстро заговорилъ онъ, длая мн уже издали привтливый жестъ рукою. — Какъ нельзя боле кстати завернули. Дадите совтъ, посмотрите…

— Готовъ служить, тмъ боле, что и самъ хочу просить вашего добраго совта, — отвтилъ я, пожимая протянутую мн руку.

Я переступилъ порогъ генеральскаго рабочаго кабинета, въ которомъ я былъ впервые, и остановился въ недоумніи. Весь кабинетъ былъ заставленъ, заваленъ и загроможденъ шкапами и этажерками, съ древнимъ оружіемъ, съ костюмами разныхъ націй, съ гипсовыми головками и торсами; на полу валялись шелковыя драпировки, куски дорогихъ кружевъ, какіе-то римскіе сосуды; окна были снизу закрыты темными заставками, посредин комнаты стоялъ мольбертъ съ начатой картиной, черезъ кабинетъ тянулась плотно задернутая драпировка изъ тяжеловсной старинной ткани.

— Смотрите, критикуйте, браните, но только не отдлывайтесь банальными похвалами! — весело сказалъ хозяинъ, вводя меня въ рабочую комнату. — Я, видите ли, фантазирую: изображаю Клеопатру въ минуту ея смерти…

Я подошелъ къ картин. На полотн, большихъ размровъ, была уже вполн написана во весь ростъ голая женщина, приложившая къ груди змю. Богатая обстановка, цвты, масса тканей окружали красавицу-царицу. Картина была недурна, немного фривольна, немного пикантна: на Клеопатр недоставало одежды, точно она не успла прикрыться посл купанья.

— Ну, что? — спросилъ хозяинъ.

Я сдлалъ нсколько замчаній.

— А тло? Вдь, кажется, живое? — спросилъ онъ, заглядывая мн въ глаза, какъ страстный художникъ, желающій угадать затаенное мнніе строгаго критика.

— Да… гд вы добыли такую роскошную натуру? — спросилъ я.

Хозяинъ какъ-то неопредленно повертлъ рукой въ воздух около лба.

— Фантазія, фантазія, mon cher! — проговорилъ онъ. — Юное воображеніе создаю!.. Подсказали воспоминанія… Кое-что добавилъ отъ себя…

— Воображеніе у васъ очень врно природ,- замтилъ я. — Мн остается только удивляться, когда у васъ хватаетъ времени на искусство при масс вашихъ сухихъ практическихъ занятій.

— А! Вдь я это долго работалъ, урывками, минутами. Это мой отдыхъ! Полчаса, часъ въ день — вотъ и весь отдыхъ! — говорилъ хозяинъ, вздыхая, какъ человкъ, сильно занятый и сожалющій о недостатк свободнаго времени. — Вы курите?

— Если позволите!

— О, пожалуйста, пожалуйста!

Онъ подалъ мн папиросы и спички.

— Такъ хорошо?

— Очень хорошо!

— А ваши замчанія я приму къ свднію! Вы правы, что драпировокъ слишкомъ много и потому мало воздуха. Теперь я понимаю, отчего мн все казалось, что это нсколько тяжеловато… Да, да, вотъ тутъ убавить драпировки, просвтъ сдлать… Это правда…

Онъ смолкъ и залюбовался своею картиною;

— А я пріхалъ къ вамъ не безъ цли, — сказалъ я. — Есть дло.

— Недобрый человкъ: безъ дла и не заглянулъ бы? — любезно замтилъ хозяинъ. — Но все же радъ, что хоть дло привело васъ сюда!

— Мн хотлось бы узнать нкоторыя подробности объ имніи наслдниковъ Миклашевскихъ, — сказалъ я.

Алексй Николаевичъ сдлалъ серьезное лицо длового человка.

— Да, это дло не заслушано еще въ суд… Тяжба тамъ, — сказалъ онъ.

— Тяжба? — спросилъ я.

— Да… Кто-то изъ нихъ что-то тамъ оспариваетъ, — отвтилъ онъ, смотря на меня уже съ недоумніемъ.

— А я и не зналъ, что у Миклашевскихъ идетъ дло въ суд…

— Да, братъ, кажется, что-то говорилъ, что это въ его отдленіи, — сказалъ хозяинъ. — Миклашевскіе или Малышевы… помню что-то такое…