Шрифт:
– А я считаю самым главным как можно ближе подобраться к противнику, - заговорила ефрейтор Антипкина.
– Этим достигаю хорошей видимости и увеличиваю шансы на то, что не промахнусь. Тут, конечно, большой риск. Но без риска в нашем деле не обойтись.
– Бить фашистов по-снайперски можно и из обыкновенной винтовки, - вставил свое слово сержант Симонов.
Подала голос младший сержант Глебова:
– Здесь говорили о риске. Разумеется, риск неизбежен. Но бессмысленно рисковать нет надобности. Я хочу напомнить о важности маскировки. Надо очень тщательно маскироваться, и тогда противнику трудно будет тебя обнаружить. Кроме того, с одного места нельзя долго вести огонь, следует чаще менять позицию…
Снайперы подсчитывали, кто сколько истребил фашистов, замечали комсоргу, что боевые листки редко сообщают об их делах и поэтому они мало знают об успехах друг друга. Разговор шел долгий, оживленный.
Расходились к вечеру. Никандров проводил Аню до расположения роты. На прощание крепко сжал ей руки и сказал:
– Очень прошу, береги себя!
2
Полк вывели из боя во второй эшелон. Разместились на хуторе в уцелевших постройках. Предстояло несколько дней отдыхать, пополняться живой силой и техникой и готовиться к новым боям.
Рота Привалова, как и другие подразделения, занималась боевой учебой, получала оружие и боеприпасы. Бойцы мылись в бане, стриглись, чинили обмундирование. Дел и забот хватало.
В один из таких дней в полк прибыл дивизионный ансамбль художественной самодеятельности. Все собрались в просторном сарае, где наспех оборудовали сцену из досок, а для сидения приспособили лежавшие здесь бревна.
Привалов тоже пришел на концерт. Устроился поближе к самодельной сцене.
Вначале ансамбль исполнил «Кантату о Красной Армии», потом духовой оркестр сыграл «Фанфарный марш». И вот на сцену вышел скрипач рядовой Кузнецов.
Зрители встретили его как-то недоверчиво, в «зале» стоял довольно внятный гул. Но когда Кузнецов заиграл, стало тихо. То плавная, то бурная музыка заполняла все вокруг, зачаровывая слушателей. Скрипка все пела и пела, и казалось странным слушать эту музыку здесь, недалеко от линии фронта, откуда то и дело доносился гул артиллерийской канонады.
Андрей Привалов видел по лицам воинов, как они захвачены музыкой. Он и сам был в полной ее власти. В грустной мелодии ему чудились плач угнанных на каторгу братьев и сестер, рыдания матерей, потерявших детей, стоны жертв фашистов. А когда звуки нарастали, ему слышались в них удары грозных народных мстителей - партизан, пускающих под откос эшелоны противника, взрывающих мосты или швыряющих гранаты в фашистские штабы.
Кузнецову долго аплодировали, кричали «браво».
Затем на сцене появился чтец и исполнитель шуточных рассказов Игорь Губанов.
– Я прочту вам стихотворение, написанное нашим врачом, старшим лейтенантом Татьяной Беловой, - объявил он.
– Называется оно «Не выпустим!».
Позарилися подлые ворюги
На край обильный наш, на сытный наш горшок.
Но вместо вкусного и лакомого блюда
Попали сами здесь в курляндский котелок.
И мы не выпустим из этого котла
Ни пушки ни одной, ни автомата,
Ни танкам этим под Берлином не бывать,
Ни генералам, ни солдатам.
«Пространство жизненное» здесь для них найдем,
Его потребуется и не так уж много:
Фашисту два аршина отведем -
По зверю и берлога!
Стихи эти, несмотря на все их несовершенство, слушатели встретили с большим энтузиазмом, поскольку они отвечали злобе дня и выражали мысли и надежды всех воинов.
Веселое оживление среди бойцов вызвали танцевальные номера: шуточный танец в исполнении рядового Гуртовника и старшины Барабанова и сценка «Два арийца» в исполнении старшего лейтенанта Губанова и сержанта Захарьина. Потом ведущий объявил:
– Песню «Огонек» исполняет Тамара Богданова.
Привалову нравилась эта песня, и он любил ее слушать.
Тамара пела задушевно, с какой-то теплотой в голосе. Слушая ее, многие вспоминали, как их провожали любимые и близкие на фронт.
По ходу песни бойцы начали подпевать, и к концу ее уже пели все присутствовавшие.
Вернувшись к себе, солдаты еще долго обменивались впечатлениями о концерте.
После непродолжительного отдыха полк занял прежний рубеж обороны.
Бои против немецкой группы армий «Курляндия» продолжались. В конце февраля наши войска, действовавшие в направлении Лиепаи, прорвали оборону противника на фронте 30 километров и продвинулись вперед.
В последующие дни темп наступления снизился, ибо наши войска натолкнулись на «броневой пояс», созданный противником из вкопанных в землю танков и самоходных установок.
В марте развернулись активные действия юго-западнее и юго-восточнее Салдуса. 10-я гвардейская и 42-я армии взломали первую позицию главной полосы вражеской обороны и нанесли противнику большой урон в живой силе и технике.
198- я стрелковая дивизия, действуя по соседству с 8-й гвардейской Панфиловской дивизией, захватила выгодные позиции. Ее 506-й и 1029-й стрелковые полки разрушили опорные пункты в обороне противника и заняли господствующие высоты, уничтожив до двух батальонов гитлеровцев. На все соединение вновь прогремело имя пулеметчика Николая Ткаченко.