Графиня почувствовала, как рука поручика стала забираться ей под юбки.

– Однако прошу вас запомнить: то, чему мы станем сейчас свидетелями, не шутка и относиться к этому надо крайне серьезно.

Шаловливая рука поручика добралась до резинки чулок графини.

– Настоятельно прошу никого не выходить из салона во время эксперимента.

– Это очень страшно? – пискнула дочка госпожи Чернозвоновой, а мэтр вдруг улыбнулся и сказал:

– Мадемуазель, уверяю вас – покуда я здесь, никому ничего не угрожает. И как бы страшно ни было, бояться совершенно нечего. Ибо я контролирую происходящее! Итак!

Он хлопнул в ладоши, и тут же все свечи, находящиеся в салоне, словно по команде погасли. Раздался женский визг, а рука поручика на мгновение замерла, а затем продолжила наступление.

– Дешевый трюк! Любой студент-химик вам такое может сварганить! – раздался давешний ворчливый голос.

Графиня еле сдерживалась, чтобы не застонать – поручик Юркевич знал свое дело. Но в этот момент раздался вкрадчивый голос мэтра Гийома:

– Прошу всех положить руки на стол. Причем если я говорю – всех, то я и имею в виду всех!

Поручик извлек руку из-под юбок графини.

– Положите их обеими ладонями вверх. Все сделали это? Нет, не все! Прошу сделать так, как я сказал!

Снова молчание, сопение, тихий скрип. В салоне было темно, хоть глаз выколи. Графине на мгновение показалось, что за ее спиной кто-то прошел. Стало по-настоящему жутко. А потом она подумала, что это мог быть мэтр или любой другой гость – если бы кто-то встал со стула и решил переместиться в салоне, другие бы этого просто не увидели!

До нее донесся слабый звук, словно кто-то приоткрыл дверь, ведущую в залу. Но нет, зачем кому-то выходить из салона? Хотя, быть может, какой-нибудь даме сделалось до такой степени не по себе, что она решила тайком выскользнуть прочь.

– Вы чувствуете тепло в ладонях? Оно растекается по вашему телу…

Графиня действительно ощутила тепло в ладонях, а потом поняла, что это рука поручика.

– А вот если я ощущаю холод? – спросил все тот же скептический бас.

Кто-то хихикнул. Мэтр снова хлопнул в ладоши, призывая присутствующих к порядку. А затем он хлопнул в ладоши еще раз, и свечи снова зажглись. Графиня обвела взглядом сидящих за столом. Нет, все на месте. А вот дверь в залу чуть приоткрыта, хотя она помнит, что Захар плотно закрывал ее.

Значило ли это, что, пока было темно, кто-то вышел в залу и вернулся обратно? В конце концов, ничто человеческое никому не чуждо – один из гостей возжелал воспользоваться уборной, не привлекая к этому факту чрезмерного внимания, посему и решил сделать это в тот момент, когда в салоне царила тьма египетская. А потом гость – или гостья – вернулся и занял прежнее место, забыв, однако, прикрыть дверь как следует…

– Я знаю, что каждый из присутствующих желает получить ответ на сокровенный вопрос! И вы получите! Потому что те силы, в контакт с которыми я войду сейчас, умеют предсказывать будущее…

– Пардон, мэтр, но вы ведь сами говорили, что будущее до конца не сформировалось и его можно изменять. Как же тогда некие силы могут предсказывать то, что, быть может, никогда и не случится? – раздался приятный баритон – графиня узнала в нем голос юного бездельника, набивавшегося к ней в любовники.

– Срезал! – пробасил скептик, в котором каждый давно уже узнал полковника Цицера.

– Каков ваш сокровенный вопрос? – сказал мэтр, и юноша засопел. Графиня усмехнулась – похоже, ему было стыдно произнести свой вопрос вслух! Еще бы, ведь не исключено, что несчастный хотел узнать, суждено ли ему оказаться в будуаре хозяйки дома и предаться с ней любви!

– А вот я бы хотел узнать, надо ли вкладывать в голландские акции железнодорожного треста? – произнес некто, чей голос ей не был знаком, и графиня вдруг поняла, что рот раскрыл муж баронессы, обычно всегда молчавший. Ну надо же, какие проблемы его, оказывается, занимают!

– Снова срезал! – хохотнул полковник. – Прямо цирк шапито!

– Сконцентрируйтесь на своих вопросах, мадам и месье, не произнося их вслух! И вы получите ответ! Получите ответ… Получите ответ…

Голос мэтра Гийома менялся: первая фраза была произнесена шепотом, вторая громким фальцетом, третья – еще более громким сочным басом.

– Я здесь! – продолжил бас, и графиня в ужасе замерла. Господи, неужели в медиума вошел чей-то дух? Или душа? Какая, интересно, разница между духом и душой, хотя о чем она думает?..

Поручик снова попытался взять приступом цитадель ее подвязок, но она пребольно ущипнула его за ладонь, и любовник успокоился.

– Кто хочет быть первым? – продолжил голос, который вдруг превратился в милый женский, говорящий по-французски с явным эльзасским акцентом. Сам же мэтр до этого был обладателем наичистейшего парижского произношения.