И каково же было мое удивление, когда на крыльце дома сидела девушка с золотистыми волосами и пронзительными серыми глазами.

– Здравствуйте, - сказала я осторожно, наблюдая, как мой шарик рассыпается на искры.

– Здравствуй, Пенелопа, - ответила она.

– Вы знаете мое имя?
– удивилась я.

Та по-доброму улыбнулась.

– Ты прошла долгий и непростой путь, чтобы загадать свое желание, - сказала она.

– Вы та, что способна исполнить его?
– поразилась я.

– Да, - сказала мне девушка спокойно.
– Но только одно желание, Пенелопа. Только одно. Мои силы не столь велики, как раньше.

– А вы кто?
– осмелела я.
– Маг?

– Маг?
– удивилась теперь незнакомка.

– Ну...

– Меня зовут Илондра, - сказала она, наконец.
– Хотя в Эфре я известна под другим именем - Великая Праматерь.

С минуту я пялилась на девушку, пытаясь совместить в ней образ богини, которую уже вообразила себе, и простого человека.

– Удивлена?
– спросила она спокойно.

– Простите, - стушевалась я.
– Просто очень неожиданно. А я умерла, да? Со мной что-то Дерас сделал, запустил какую-то черную штуку.

– На тебе обручальный браслет, - сказала Илондра.
– Ты не можешь умереть, пока жив тот, кто одел его тебе.

– Вот плут!
– восхитилась я, вспоминая дракона Андриана.

Интересно, он хотел, чтобы я стала его возлюбленной? Или просто решил защитить меня, наперед зная, что умереть у меня не получится? И ведь Снежный принц о браслете наверняка знал, мысли прочитал мои, но никак не среагировал. Чего-то в этой истории, которая становится все запутанней, я явно упускаю. Важное.

– Расскажи мне все, что с тобой произошло, - попросила богиня, создавая из воздуха скатерть с едой.
– А потом я отвечу на все твои вопросы.

Я согласно кивнула и принялась рассказывать. Сбивчиво, периодически перескакивая с одного на другого и переходя на эмоции. Но Илондра, она же Великая Праматерь, меня не перебивала. Солнце стало клониться к горизонту, когда я закончила свой рассказ.

– Да уж, Пенелопа, запуталось все сильно. Натворили дел мои дети, - сказала она грустно.
– Не знала я, оставляя их в своем мире, как быстро забудут они все то, чему я их учила. Ладно хоть Ларинель по-прежнему полна света. А теперь я отвечу на твои вопросы.

– Скажите, как получилось так, что Снежный принц оказался проклятым? Это ведь сделал ваш сын?
– задала я самый важный для меня вопрос.

– Дело это давнее, Пенелопа. Как ты знаешь, у моих созданий есть частица моего света. Талант, если тебе так понятнее. И чем ближе человек или не человек духовно ко мне, чем больше в нем света, тем талантливее он. У Сверкающего Грома, вожака драконов, был очень великий дар - исцеление. Любую душу он мог удержать на грани, не дать ей уйти.

– Дерасу это не нравилось?
– уточнила я.

– Да. Он всегда был жаден. Желал вечной красоты и молодости. И только угасающая жизнь, переходящая в небытие, могла это дать. И он считал, что Сверкающий Гром слишком часто забирает у него это. И захотел забрать его талант.

– Но тогда бы все обернулось против него, - удивилась я.

– Это только на руку Дерасу. Он смог бы не исцелять, а убивать. Мой мир был бы уничтожен.

– Так почему...

– Я не остановила его?
– закончила за меня богиня.
– Я умерла, Пенелопа. И вернуться на Эфру не смогу, как бы этого не желала. У бессмертия есть своя цена. И я ее заплатила. А Дерас...он бы стал с этим даром всесилен. Он призвал бы немыслимое количество теней, обещая им все, что угодно. Хотя выполнять обещание не стал бы, естественно. Тени бы забирали таланты, Дерас становился бы все сильнее и беспощаднее.

– Погодите, так Сверкающий Гром же умер, - сказала я.
– Значит, талант исцеления...

– Он жив, - ответила спокойно и тихо Илондра.

– Что?
– воскликнула я.

– Свергрема защитил Снежный принц. Он вызвал Дераса на поединок. И ранил его достаточно сильно. В отместку тот его проклял, обратил его дар силы в талант убивать. Снежный принц практически всесилен. Он способен помочь, исполнить любое желание, но обязан забрать жизнь, как ты знаешь, - пояснила мне Великая Праматерь.
– И душа не уходит за грань, а принадлежит моему сыну.

– И это проклятие невозможно снять?
– спросила я, шокированная услышанным.

– Сначала так и было. Но моя дочь Кара влюбилась в Снежного принца, - сказала устало Илондра.

– А он?
– шепотом спросила я ее.

– Он был слишком честен и благороден, чтобы лгать. Она бы сняла проклятие, но не отпустила бы его никогда. Вместо клетки Снежный принц выбрал проклятие, - ответила богиня.
– Есть, правда, одна деталь. Кара была настолько зла на него, что пообещала, что ни одна девушка не сможет к нему прикоснуться. Ее иначе будет ждать смерть. И каждая будет бояться его. И лишь та, что попросит его дважды, не ведая об этом условии, даст ему шанс на спасение.