– Я, пожалуй, донесу тебя до бани.
– Жаркое дыхание опалило затылок.
– Не против доехать с комфортом?

– Вовсе нет. Иначе, боюсь ноги поломать.

– Тогда, обойдемся без валенок.

Сказано, сделано. Валенки остались валяться под столом, а я, завернутая до пяток в шубу, обхватив мужчину за шею и полыхая щеками, с комфортом, как он и обещал, доехала до бани. Стесняясь странной реакции на него, даже забыла, что хотела осмотреться по сторонам, пока он будут нести меня до бани.

– Черт!

Стою в шубе и шерстяных носках посередь натопленного предбанника. Одна.

Сколько стою? Давно ли Ян ушел?

– У-у-у, кошак драный!

Ну и ладно. Пойду мыться.

Скинув шубу, сарафан, носки, осталась в одних бинтах. Попробовала размотать, скривилась от боли. Придется отмачивать.

У лавки стоит бочка с теплой водой и ковш. Ну что ж, приступим.

**************

К дому Альта я подходил в самом мрачном расположении духа. А крики и ругань, доносившиеся из-за забора ничуть не прибавляли мне настроения. Перед глазами все ещё стояло осунувшееся, заплаканное личико девочки, прижимавший к груди Магистра, словно он был её единственной ниточкой к спасению.

– Ну, Елея, ну держись. С-стерва.

Пнув со всей дури калитку, сломал щеколду, которая рыбкой, блеснув на солнце, шлепнулась в сугроб у тропинки. Проводив её художественный полет, плюнул. Альт, конечно, будет опять возмущаться моей несдержанности, но надеюсь, он меня поймет.

– Ты чего творишь, болезный?
– Ну, я же говорил.
– Совсем озверел у себя в столице?

Зычный бас огромного седого мужика, чуть не сбил меня с ног.

Альт, с трубкой в зубах, в одной холщевой рубашке и штанах, на босу ногу, сидел на перилах и с недовольством во взгляде смотрел на меня. А на улице хороший такой мороз, крепкий. Непривычных к подобному зрелищу, обычно приходилось приводить в чувство, но я частенько вижу этого громилу, больше похожего на огромного медведя, в подобном виде.

– Это жена твоя, болезная. Натворила дел.

Мне было плевать, что почти вся деревня слышит это заявление. Давно пора проучить змеюку.

Альт мгновенно посмурнел, собрался как-то весь.

– Опять? Что вы с ней не поделили?

Друг прекрасно знает, что я терпеть не могу его зазнобу. Сначала обижался, сейчас уже привык как-то, хотя и делает постоянные попытки примирить нас. Её помощь мне в этот раз, тоже его идея. И опять неудачная.

– Так что случилось-то?

– Пошли в дом, расскажу, сам решать будешь, что делать.

Почернев лицом ещё больше, Альт посторонился, пропуская меня в дом.

– Я Есю пойду, позову, а ты пока устраивайся.

– Ну-ну.

В этом доме я частенько бываю, так что когда супруги соизволили явиться, я уже успел распотрошить заначку сушек и теперь с аппетитом ими хрустел, немного успокоившись, сидя во главе большого дубового стола.

Первым вошел Альт. Увидев, где я сижу, недовольно сдвинув кустистые брови, плюхнулся на лавку с правой стороны. Следом за ним, вплыла, по-другому и не скажешь, Есея. Чопорно поджав губы, присела на самый краешек лавки с другой стороны стола, демонстративно отвернувшись от нас.

– Я слушаю.
– Развернулся ко мне друг.

– А что тут рассказывать. Прихожу в дом, а там Ами сидит, слезами заливается, Маркиза в качестве жилетки использует. Кот у неё в руках безвольной тряпочкой болтается, даже мявкнуть боится. Я к девочке. Что случилось? Чего ревем? Думал из-за шрамов. Ан нет. Говорит, что плевать на шрамы хотела. Оказывается, женушка твоя обвинила её, что та весь экипаж кораблей угробила. Какого, а?

– Есея, что это значит? Ты зачем ребенка в таком непотребстве обвинила?

От могучего рука Альта стекла задрожали, а на втором этаже что-то упало, разбившись. Есея же лишь только вздрогнула, отворачиваясь ещё больше.

– Есея, я тебя спрашиваю.

Да-а-а.... Мастерство, как говорится, не пропьешь.

– Меня спрашиваешь?
– Подобному шипению позавидовали бы даже пустынные кобры.
– А ты сына своего спросить не хочешь, куда он весной собрался!
– Не оборачиваясь к нам, закричала, всхлипывая.

Эх, не знал бы Есю, поверил, честно слово.

– И куда же?

Рик у супругов был жутко ветреным парнем, собственно, как и его отец. Тот пока не женился, весь материк исколесить и пролетать успел. Так что, подобным заявлением Альта было не удивить. Сам таким был.

– В столицу Юме твой сынок решил податься. Буду, говорит, бороться за сердце прекрасной дамы. Догадываешься, о какой "даме" речь идет?

Наверху опять что-то упало, на этот раз, что-то намного больше.

– Ой, дебил....
– донеслось от лестницы.

Мы с Альтом сидели с открытыми ртами.