Шрифт:
С 12 (25) по 14 (27) июля. 12 (25) июля официальная газета военного ведомства «Русский инвалид» опубликовала предупреждение: Россия следит за ходом переговоров между Австрией и Сербией и не останется сторонним наблюдателем, если достоинству и целостности единокровного сербского народа будет грозить опасность. С 12 (25) по 14 (27) июля шли напряженные дипломатические переговоры, обмен нотами русского правительства с Австрией и Германией. Предложение русского императора передать австро-сербский конфликт на рассмотрение Международного арбитражного трибунала в Гааге было отвергнуто.
15 (28) июля. Австрия объявила войну Сербии. Ее не остановило намерение России произвести частичную мобилизацию.
Европейский котел политических страстей вскипел. Лавинообразный поток событий привел к логическому завершению – войне. Войне, которая по своим масштабам, людским, материальным, географическим и иным, не имела себе равных в истории человечества.
Так началась Великая война.
16 (29) июля. Когда уже гремели первые выстрелы войны на Дунае, император Николай II подписал УКАЗ ОБ ОБЩЕЙ МОБИЛИЗАЦИИ. Ее первым днем назначалось 17 (30) июля. Перед отправкой УКАЗА в Правительствующий сенат для обнародования его должны были подписать военный и морской министры и министр внутренних дел. Военный министр генерал В. А. Сухомлинов подписал телеграмму без комментариев. Морской министр адмирал И. К. Григорович, подписывая УКАЗ, сказал, что флот не в состоянии состязаться с германским и что Кронштадт не предохранит столицу от бомбардировки. Когда УКАЗ привезли на подпись на Елагин остров – министру внутренних дел Н. А. Маклакову, то застали его в молитвенной обстановке. Напротив его письменного стола стояло несколько больших образов, перед которыми теплилась лампада и горели свечи. Министр провидчески заговорил о революционерах, которые, по его сведениям, с нетерпением ждут войны, чтобы закончить дело, начатое ими в 1905 году. Завершил он свою речь словами, что война в России не может быть популярной, что идеи революции народу ближе, чем победа над немцами.
– Но от рока не уйти… – подвел черту министр и, осенив себя крестным знамением, подписал УКАЗ.
Вечером того же дня император отменил УКАЗ и принял решение объявить частичную мобилизацию против Австрии. Он еще верил, что войны с Германией можно избежать. В ночь на 17 (30) июля телеграмма о частичной мобилизации была послана командующим войсками Киевского, Одесского, Московского и Казанского военных округов. Остальные округа, в том числе и Варшавский, не были тронуты; не был мобилизован и флот [334] . Первым днем мобилизации было назначено 17 (30) июля.
334
Мобилизационное расписание и план стратегического развертывания русской армии были разработаны для одновременной войны с Австрией и Германией, которые были связаны дружественным договором. Поэтому сначала объявление частичной мобилизации, а затем введение полной мобилизации могло стать причиной неразберихи на железных дорогах. Кроме того, поскольку пограничный с Германией Варшавский военный округ не мобилизовался, то южная его часть, граничащая с Австрией, оставалась открытой для вторжения австрийской армии.
17 (30) июля. Император вновь признал правильным объявить ПОЛНУЮ МОБИЛИЗАЦИЮ. Он опасался, что прежнее решение могло дать повод Франции усомниться в выполнении Россией союзнических обязательств. Это давало шанс Германии склонить французское правительство к нейтралитету, а затем объявить войну России, завязшей в частичной мобилизации. Сосредоточив все усилия на одном фронте против неподготовленной к войне России, Австрия и Германия имели все шансы для быстрой победы. Вновь были собраны подписи министров, а УКАЗ отправлен Правительствующему сенату для опубликования. Первым днем мобилизации назначено 18 (31) июля.
Накануне объявления мобилизации в Санкт-Петербурге прокатилась волна манифестаций сочувствия сербскому народу. Вечером 18 июля всех офицеров лейб-гвардии Преображенского полка срочно вызвали в Собрание, на Миллионную, где командующий полком полковник граф Игнатьев [335] сообщил, что согласно телеграмме из штаба дивизии первым часом мобилизации надо считать одну минуту первого в ночь на 19 июля. От себя он прибавил, что хотя война еще не объявлена, но положение дел серьезное. Все присутствующие поняли, что настало время каждому исполнить свой долг. Приказ о мобилизации не был неожиданностью для офицеров. Событиями последних дней они были подготовлены к такой ситуации. Полковой адъютант, поручик Д. Д. Зуев [336] , принес из канцелярии мобилизационные пакеты для каждого офицера. Получил его и начальник полковой учебной команды штабс-капитан Кутепов. «Эта должность как нельзя больше соответствовала характеру и наклонностям Александра Павловича, и, конечно, не случайно он в своей дальнейшей службе часто вспоминал о ней», – отмечал впоследствии генерал Б. А. Штейфон [337] . Согласно мобилизационному плану, учебная команда была расформирована, а ее начальник оставался в Санкт-Петербурге при запасном батальоне для подготовки пополнения. Начальство считало, что штабс-капитан Кутепов «в строевой и внутренней службе незаменим» [338] , и назначение в запасной батальон – достойное применение его способностям в военное время. Сам Александр Павлович так не считал и не желал оставаться в тылу, когда его товарищи будут сражаться на поле чести. Он немедленно обратился к командующему полком с настоятельной просьбой отправить его на фронт. Учитывая боевой опыт штабс-капитана Кутепова, полученный им во время Русско-японской войны, полковник Игнатьев уже 20 июля (2 августа) назначает его командующим четвертой роты первого батальона [339] .
335
Николай Николаевич Игнатьев (21.08.(02.09.)1872, Константинополь – 20.02.1962, София). Граф. Генерал-майор. Окончил Александровский кадетский корпус (1889), Пажеский корпус (1891), выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. Чины: поручик (1895), штабс-капитан (1900), капитан (1903), полковник (1910), флигель-адъютант (1912), генерал-майор (1915) с зачислением в Свиту Его Величества. В 1897 г. окончил Николаевскую академию Генерального штаба. Старший штаб-офицер лейб-гвардии Преображенского полка (1911–1914), командующий лейб-гвардией Преображенского полка (1914–1915), начальник штаба гвардейского отряда (1915–1916), исполняющий должность начальника штаба войск гвардии (1916), командовал 1-й бригадой 1-й гвардейской пехотной дивизии (1916–1917), затем 1-й гвардейской пехотной дивизией (1917). Отчислен в резерв чинов при штабе Киевского военного округа. Служил в армии гетмана Скоропадского, командовал 6-й кадровой дивизией (1918). Участвовал в Гражданской войне в составе ВСЮР. В декабре 1919 г. возглавлял оборону Одесского района. В январе 1920 г. эвакуирован из Одессы. В эмиграции: через Турцию попал в Париж, жил у старшего брата в Лондоне. Затем обосновался в Болгарии, в Софии, где работал в Национальной библиотеке. Умер в Софии 20 февраля 1962 г.
336
Дмитрий Дмитриевич Зуев (10(23).10.1890 – 26.06.1931 по новому стилю). Из потомственных дворян Псковской губернии. Сын Генерального штаба генерала от инфантерии Дмитрия Петровича Зуева (1854 – 04(17).09.1917). Уроженец г. Вена. Образование получил в Пажеском корпусе (1909). В службу вступил в 1907 г. Выпущен из камер-пажей в лейб-гвардии Преображенский полк подпоручиком (06(19).08.1909). Поручик (06(19).08.1913). Участник Великой войны в рядах того же полка. На 28.10.(10.11)1914 в том же чине и полку. Последовательно занимал должности: младший полковой офицер, полковой адъютант, командир роты, командир батальона. 01.1916–06.1916 был прикомандирован к Ставке ВГК в Могилеве (после ранения). В декабре 1917 г. в чине полковника. В декабре 1917 – январе 1918 г. председатель полковой демобилизационной комиссии. Из протокола допроса 8 января 1931 г.: «12-ХП-1917 года в дер. Лука-Мале я последний раз виделся с Кутеповым. Он мне предложил: «Едем на Дон, или, если хочешь, доверши демобилизацию, езжай в Петроград, береги полковое добро и, когда немцы займут город, обереги вдов, жен и всех, кого надо». Я принял второе и остался до конца января демобилизовывать полк. С головкой Полкового Комитета, комиссией, архивом и денежным ящиком я 2-го февраля выгрузился на ст. Петроград». С февраля до июля 1918 г. по инициативе генерал-майора Б. В. Шульгина состоял в контрреволюционной офицерской организации, особенно в «блоке 4-х полков» (Преображенского, Семеновского, Волынского и Финляндского), которые по замыслу руководителей должны были стать основной военной опорой предполагаемого восстания. После разоружения Преображенского полка 15 марта 1918 г. надежда на успех восстания пропала. В 1918 г. у себя на квартире (улица Захарьевская (улица Каляева (1923–1991), дом 15) Д. Д. Зуев спрятал полковое знамя лейб-гвардии Преображенского полка (было найдено при обыске в 1930) и полковую реликвию – шпагу командира гвардейского корпуса великого князя Михаила Павловича (брата императора Николая I). Рукоятка и оправа шпаги были украшены алмазами и изумрудами, работа придворной гранильной Петергофской фабрики 1830-х гг., клинок шпаги – Златоуст (найдена при обыске в 1920 г. во время командировки Д. Д. Зуева на Туркестанский фронт, когда был пущен слух, что он ушел к белым). До 20.05.1918 – председатель Ликвидационной комиссии Преображенского полка. В 1918–1919 гг. сотрудник Главархива в Петрограде. В 1918 г., зимой 1918/19 г. встречался с эмиссарами генерала А. П. Кутепова, приехавшими в Петроград для вербовки желающих служить в Добровольческой армии. В 1919–1923 гг., как военный специалист РККА, был в командировке на Туркестанском фронте, где активно работал над созданием военного архива. С сентября 1920 по март 1921 г. находился в Москве, возглавив делегацию, отправленную в столицу для решения вопроса об открытии военного факультета Туркестанского государственного университета. 24 июня 1923 г. Д. Д. Зуев вернулся из Средней Азии в Петроград. В конце августа его навещает полковник Жуковский – связной А. П. Кутепова. Д. Д. Зуев сообщил об этом начальству и был завербован ОГПУ. Оперативный псевдоним: «Аккуратный». Он действовал от имени якобы существовавшей «военной организации» командиров РККА из бывших офицеров Императорской армии. В 1924–1928 гг. участвовал в операции «Д-7» иностранного отдела КРО ГПУ, с целью выявления эмиссаров председателя РОВС генерала А. П. Кутепова, их вербовки и внедрения своих агентов в латвийскую разведку и РОВС, для его развала. 16.11.1925 Д. Д. Зуев назначается начальником общего отдела инспекторов Ленинградского военного округа (ЛВО), а 27.10.1926 начальником 4-го отдела штаба ЛВО, а также начальником Лужского лагерного сбора. Оканчивает Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава (КУВНС) и выезжает в командировку в Германию. Осенью 1930 г. назначен временным войсковым руководителем на созыв КУВНС. С 05.12.1930 назначен начальником учебного сектора КУВНС. Намечается перевод в Москву. 25.12.1930 арестован органами ОГПУ как «участник контрреволюционной офицерской организации». Приговорен 30.05.1931 ОСО при коллегии ОГПУ к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 26.06.1931. В феврале 1932 г. о смерти Д. Д. Зуева в тюрьме сообщили его сестре, Зуевой Марии Дмитриевне. В 1957 г. реабилитирован.
337
Штейфон Б. А. Генерал Кутепов. М., НП Посев, 2009. С. 15.
338
Генерал Кутепов. С. 356.
339
РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 44501. Послужной список 378–865. Л. 2.
Известие о мобилизации быстро облетело столицу. Возвращаясь из Собрания ночью 19 июля (1 августа), офицеры увидели, что возбужденные горожане ходили по улицам, встречая их криками «ура». Преображенец Сергей Александрович Торнау [340] в книге «С родным полком» писал: «Наш извозчик попал в такую толпу на углу Набережной и Гагаринской улицы, и, несмотря на все усилия, не мог подвинуться вперед. Когда я встал на подножку и, обратившись к толпе, просил расступиться и нас пропустить, так как мы ехали по делу, двое штатских тотчас же взяли под уздцы лошадь и повели нас через всю толпу при громких криках ура со стороны всех остальных» [341] .
340
Сергей Александрович Торнау (1889–12.01.1964 – Нью-Йорк). Барон. Окончил Пажеский корпус (1909). Выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. В 1913 г. проживал по адресу: СПб., улица Сергиевская (с 1923 г. улица Чайковского), дом 38. Поручик (1913). На 01(14).01.1914 младший офицер 4-й роты. Выступил на Великую войну с лейб-гвардии Преображенским полком начальником пулеметной команды. На 1917 г. – полковник. В том же полку до декабря 1917 г. В Гражданскую войну – в Вооруженных силах Юга России. Эвакуирован 25.03.1920 из Новороссийска на корабле «Бюргермейстер Шредер». В мае 1920 г. – в Югославии. Затем на Восточном побережье США. Скончался 12.01.1964 в Нью-Йорке.
341
Торнау С. А. С родным полком (1914–1917). Берлин, 1923. С. 10.
Хотя империя формально все еще находилась не в состоянии войны, вся русская общественность со дня на день ожидала окончательной развязки происходящего.
18 (31) июля. Австро-Венгрия и Германия объявили о мобилизации.
19 июля (1 августа). Германия объявила России войну.
– Война! Война! – кричали на улицах Санкт-Петербурга продавцы газет. – Германия объявила войну России!
20 июля (2 августа) император подписал манифест с объявлением войны Германии. В тот же день в Зимнем дворце манифест был обнародован. Председатель Государственной думы М. В. Родзянко писал об этом событии: «В день манифеста о войне с Германией огромная толпа собралась перед Зимним дворцом. После молебна о даровании победы Государь обратился с несколькими словами, которые закончил торжественным обещанием не кончать войны, пока хоть одна пядь русской земли будет занята неприятелем. Громовое «ура» наполнило дворец и покатилось ответным эхом в толпе на площади. После молебствия Государь вышел на балкон к народу, за ним императрица. Огромная толпа заполнила всю площадь и прилегающие к ней улицы, и когда она увидела Государя, ее словно пронизала электрическая искра, и громовое «ура» огласило воздух. Флаги, плакаты с надписями «Да здравствует Россия и славянство!» склонились до земли, и вся толпа, как один человек, упала перед царем на колени. Государь хотел что-то сказать, он поднял руку, передние ряды затихли, но шум толпы, несмолкавшее «ура» не дали ему говорить. Он опустил голову и стоял некоторое время, охваченный торжественностью минуты единения царя со своим народом…» [342] . Народ единодушно приветствовал историческое решение своего государя. В манифестации участвовали и рабочие. Несколько дней назад они бастовали, отстаивая свои политические и экономические требования, а теперь тоже были охвачены патриотическим чувством. Сам факт, что Германия первая объявила войну России, формировал в сознании людей восприятие ее как войны справедливой, направленной на отражение германской агрессии. Волна патриотических манифестаций прокатилась по всей России. Приведем другое свидетельство очевидца событий того времени: «За несколько дней до выступления в поход, офицеры Петербургского гарнизона собрались в Зимнем Дворце, и в присутствии Государя и всей Царской Семьи, придворным протодьяконом был прочитан Высочайший манифест об объявлении Россией войны Германии и Австрии. «Не положу оружия, доколе единый неприятельский солдат останется на земле Нашей», такими словами заканчивался Манифест, и кто мог тогда думать, что эти знаменательные слова, сказанные еще Императором Александром I в день перехода Наполеоном Немана, окажутся лишь красиво звучащей фразой. В эту минуту никто не сомневался в победе, и когда Государь, по окончании чтения Манифеста обратился с кратким словом к собравшимся офицерам и сказал: «В Вашем лице, столь дорогие сердцу Моему войска Гвардии и Петербургского Военного Округа, Я благословляю всю Русскую Армию», вся зала встала на колени, чтобы получить благословенье своего Верховного Вождя. При обратном прохождении Государя во внутренние покои, громовое ура офицеров раздалось Ему вслед. Императрица и Великие Княгини шли с глазами, полными слез. Большинство дам, пришедших на этот, исторический молебен, утирали себе глаза платками. Все были растроганы до глубины души. Провожавший Государя Великий Князь Николай Николаевич у дверей зала перекрестился широким крестом и сказал, обратясь к офицерам: «С Богом» [343] . Вместе со своими товарищами офицерами-гвардейцами был среди присутствующих и штабс-капитан Кутепов.
342
Родзянко М. В. Крушение империи // Архив русской революции. Т. 17. М.: Терра-Политиздат, 1993. С. 57.
343
Торнау С. А. Указ. соч. С. 11–12.
По плану на мобилизацию полку было отведено тринадцать дней. Уже на третий день дворы казарм заполнили партии запасных, призванные для укомплектования полка до штатов военного времени. Закипела работа. Осознавая всю важность происходящего, офицеры и солдаты трудились не жалея сил. То и дело напротив казарм останавливались толпы взволнованных горожан. «Ура, преображенцы», – кричали они при виде офицеров, размахивали трехцветными флагами, пели гимн, держали в руках портреты государя. В ответ офицеры подходили к окнам и отдавали честь. Штабс-капитану Кутепову эти события напомнили картины начала 1904 года, когда победа над Японией многим казалась делом ближайшего времени. Однако сразу после гибели адмирала С. О. Макарова в народе появилась едкая поговорка «у них – Того, а у нас – никого» [344] , а вслед за первыми неудачами на фронте – поражениями на реке Ялу, при Вафангоу и блокадой Порт-Артура – настроение в обществе быстро испортилось… А в конце июля 1914-го Александр Павлович только и слышал вокруг разговоры, что Россия, Англия и Франция быстро заставят Германию заключить мир, что война закончится самое большее через четыре месяца и гвардия к Рождеству с победой вернется в Петербург. Военную мощь Германии явно преуменьшали. Опыт предыдущей войны подсказывал Александру Павловичу, что победа над опытным и стойким врагом не может быть легкой, но, вероятно, и он в некоторой степени поддался общему настроению…
344
Адмирал маркиз Того Хейхатиро (27 января 1848, Кагосима – 30 мая 1934, Токио) – японский адмирал флота и маршал Японской империи (21 апреля 1913), командующий Объединенным флотом Японии в Русско-японской войне 1904–1905 годов.