Дело в том, что, даже установив культ совершенных нравственных качеств и утвердив категорический императив идеального закона, мы не достигаем конечной цели нашего поиска и не прикасаемся к истине, дарующей освобождение. Несомненно, в наших усилиях к нравственному совершенству есть что-то, что помогает нам подняться за пределы ограничений требований витально-физической природы человека: настоятельная внутренняя потребность, которая превосходит индивидуальные и коллективные нужды и желания человечества, всё ещё привязанного к Материи – живой грязи, в которой берут начало его корни, стремление, которое помогает нам развить в себе ментальное и моральное существо, – вот почему появление этого нового возвышающегося элемента стало столь важным достижением, а его действие ознаменовало собой значительный шаг вперед в трудной эволюции земной Природы. Кроме того, за ограниченностью этих понятий нравственности также скрывается нечто, принадлежащее высшей Истине; в них угадываются проблески света и силы, присущих еще не достигнутой божественной Природе. Но умственные представления, которые человек может составить о божественной Природе, не есть этот свет, так же как моральные законы, которые он может сформулировать, улавливая ее проблески, не есть эта сила. Ведь всё это – лишь типичные построения ума, не способные воплотить в себе божественный дух, который они тщетно пытаются заключить в свои категорические формулы. За пределами ментального и морального существа в нас пребывает более великое божественное существо – духовное и супраментальное, и только пройдя через обширный духовный план, где формулы ума исчезают в белом пламени непосредственного внутреннего опыта, мы можем выйти за пределы ума и перейти от его ограниченных построений к широте и свободе супраментальных реальностей. Только там мы можем прикоснуться к гармонии божественных сил, которые наш ум воспринимает в жалком искаженном виде и неадекватно выражает в форме противоречивых и изменчивых предписаний морального закона. Только там, в супраментальном духе, который представляет собой одновременно и тайный источник, и цель нашего ума, жизни и тела, становится возможным объединение трансформированной витальной и физической, а также озаренной ментальной природы человека. Только там становятся возможными абсолютная справедливость, абсолютная любовь и абсолютное благо – не имеющие, по существу, ничего общего с нашими представлениями о них, – которые сливаются друг с другом в единое целое в свете высшего божественного знания. Только там возможно примирение между противоречивыми элементами нашей природы.

Иными словами, выше и за пределами внешнего закона общества и морального закона человека – хотя в основе того и другого лежит едва уловимое и неосознанное стремление к чему-то запредельному – существует более великая истина обширного, безграничного сознания, божественный закон, к которому неуверенными шагами пытаются приблизиться оба этих невежественных и грубых творения человеческого ума в его попытке выйти из-под власти естественного закона животного и обрести более высокий свет или универсальный, всеобъемлющий принцип. И поскольку обитающее в нас божество – это наш дух, движущийся к собственному скрытому совершенству, то этот божественный принцип должен быть высшим духовным законом и истиной нашей природы. К тому же, если мы являемся воплощенными в мире существами, обладающими общим бытием и общей природой, и вместе с тем – индивидуальными душами, способными входить в непосредственный контакт с Трансцендентным, то эта высшая истина нашего существа должна иметь двоякий характер. Это должен быть такой закон, такая истина, которая раскрывает нам совершенное движение, гармонию, ритм великой одухотворенной коллективной жизни и совершенным образом определяет наши взаимоотношения с каждым существом и всеми существами в бесконечно многообразном единстве Природы. В то же время этот закон, эта истина должна в каждый момент раскрывать нам ритм и точные шаги Божественного, непосредственно выражающего себя в душе, разуме, жизни и теле индивидуального создания [29] . И мы на собственном опыте убеждаемся, что этот высший свет, эта сила действия в своем наивысшем выражении является одновременно императивным законом и абсолютной свободой. Это императивный закон, потому что он управляет с помощью непреложной Истины каждым нашим внутренним и внешним движением. И вместе с тем, в каждый момент и в каждом движении проявляется абсолютная свобода Всевышнего, которая выражает себя через совершенную пластичность нашей сознательной и освобожденной природы.

Нравственный идеалист пытается открыть этот высший закон, основываясь на своих собственных моральных представлениях и используя факторы и силы низшей природы в формировании своих ментальных и этических принципов. И чтобы поддерживать и упорядочить свои представления о морали, он избирает некий фундаментальный принцип поведения, который изначально ущербен, поскольку сформирован интеллектом и его понятиями блага, здравого смысла, гедонизма, чувства совести или любой другой обобщенной нормы морали. Все подобные усилия обречены на неудачу. Наша внутренняя природа – это постоянно развивающееся выражение вечного Духа, и она представляет собой слишком сложную и многогранную силу, чтобы ее можно было подчинить единственному доминирующему ментальному или моральному принципу. Только супраментальное сознание может открыть разнородным противоборствующим силам нашей природы их духовную истину и разрешить их противоречия, приведя их в состояние подлинной гармонии.

Более поздние религии пытаются утвердить некий высший образец правильного поведения, установить свою систему и провозгласить закон Божий устами Аватара или пророка. Эти системы, более мощные и динамичные, чем сухая теория нравственности, все же в основном представляют собой не более чем разновидности идеалистического прославления морального принципа, освященного религиозным чувством и печатью сверхчеловеческого происхождения. Некоторые из них, наподобие христианской морали в ее крайнем проявлении, оказываются отвергнутыми Природой, потому что тщетно настаивают на невыполнимом абсолютном правиле. Другие предстают, в конечном счете, промежуточными эволюционными компромиссами и с течением времени уходят в прошлое. Истинный божественный закон, в отличие от этих ментальных имитаций, не может быть системой жестких моральных правил, в рамки которых можно втиснуть все движения нашей жизни. Божественный Закон – это истина жизни и истина духа; он должен обладать свободной и живой пластичностью, охватывая каждый шаг нашей деятельности и все многообразие проявлений нашей жизни и вдохновляя их прямым прикосновением своего вечного света. Он должен действовать не как какое-то непреложное правило или формула, но как всеобъемлющее и всепроникающее сознательное присутствие, которое определяет все наши помыслы, действия, чувства, волевые импульсы своей непогрешимой силой и знанием.

Более древние религии утверждали власть мудрых, заветы Ману или Конфуция, сложную Шастру, в которой они пытались объединить социальные законы и моральные правила с декларацией определенных вечных принципов нашей наивысшей природы в своего рода связующей амальгаме. Все три элемента рассматривались как равноценные выражения непреходящих истин, санатана дхарма. Однако первые два подвержены эволюции и сохраняют ценность лишь в течение некоторого времени, поскольку представляют собой ментальные построения, человеческие интерпретации воли Вечного; третий же, когда его связывают с определенными социальными и моральными формулами и подчиняют им, вынужден разделить судьбу первых двух. Либо Шастра устаревает и должна подвергнуться изменениям или выйти из употребления, либо она превращается в жесткую преграду на пути саморазвития человека и всего общества. Шастра устанавливает коллективные и внешние правила жизни; она игнорирует внутреннюю природу человека, независимые от внешних законов элементы скрытой внутри него духовной силы. Но природу человека нельзя игнорировать; она всё равно возьмет свое. Безудержное потворство внешним импульсам ведет человека к анархии и разложению, но в то же время подавление и ограничение свободы его души рамками жестких и механических правил неминуемо влечет за собой застой или внутреннюю смерть. Не принуждение, не ограничения, навязанные извне, а свободное постижение своего высочайшего духа и истины вечного становления – вот тот наивысший принцип развития, который человек должен открыть.

Высший этический закон сначала постигает отдельный человек с помощью своего разума, воли и способности психического восприятия, а уже затем этот закон распространяется на все общество. Высший закон жизни должен быть также открыт отдельным человеком в его духе. Только тогда, благодаря распространению духовного влияния, а не ментальных идей, можно распространить его и на других. Моральный закон можно навязать в качестве правила или идеала какому-то числу людей, не достигших такого уровня сознания или такой утонченности ума, воли и психического восприятия, которые позволили бы ему стать для них реальностью и живой силой. В качестве идеала моральный закон люди могут уважать, не чувствуя при этом необходимости применять его на практике. Они могут соблюдать закон в его внешних предписаниях, даже когда его внутренний смысл полностью утрачен. Но духовная и супраментальная жизнь не может быть организована таким механическим образом; ее нельзя свести к ментальному идеалу или к необходимости следовать внешним правилам. У нее есть свои высшие принципы, но они должны быть воплощены в реальность, стать действием активной Силы, ощущаемой в сознании каждого человека, и выражением некой вечной Истины, способной трансформировать разум, жизнь и тело. И именно потому, что эта Истина настолько реальна, эффективна, полновластна, всеобщее распространение супраментального сознания и духовной жизни является единственной силой, которая может привести к достижению наиболее высоко развитыми земными созданиями индивидуального и коллективного совершенства. Только если мы установим постоянную связь с божественным Сознанием и его абсолютной Истиной, некая сознательная форма Божественного, динамического Абсолюта, сможет овладеть нашим земным существованием и преобразовать его конфликты, спотыкания, страдания и заблуждения в проявление высшего Света, Силы и Ананды.

Кульминацией постоянного контакта души с Всевышним становится полная самоотдача – которую мы называем преданием себя божественной Воле – и растворение обособленного эго в Едином, который есть всё. Беспредельная универсальность души, интенсивное переживание единства со всем сущим является основой и неизменным условием супраментального сознания и духовной жизни. Только в этом универсальном бытии и всеединстве мы можем постичь высшую движущую силу и подлинную деятельность и игру нашей индивидуальной природы. Только в супраментальном сознании все разногласия и противоречия низшей природы могут разрешиться и превратиться в победоносную гармонию истинных взаимоотношений между воплощенными существами, которые все являются частицами единого Божества и детьми единой всеобщей Матери.

Любой тип поведения и действия представляет собой часть движения Силы, Энергии, бесконечной и божественной по своему происхождению, воле и скрытому смыслу (хотя воспринимаемые нами формы ее проявления и кажутся нам несознательными или невежественными, материальными, витальными, ментальными, конечными), которая работает ради того, чтобы постепенно проявить нечто, присущее Божественному и Бесконечному, в сумраке индивидуальной и коллективной природы. Эта сила ведет к Свету, но всё же через Неведение. Она ведет человека, сначала используя его нужды и желания, затем – его более возвышенные потребности и стремления, которые становятся всё более чистыми и светлыми под влиянием ментального и морального идеала. Она подготавливает путь, чтобы повести его к духовной реализации, которая превосходит все эти стремления, но тем не менее приносит исполнение и примирение всему, что в них является божественно истинным по своему духу и цели. Она преобразует желания и потребности в божественную Волю и Ананду. Она преобразует ментальные и моральные стремления в неизмеримо более высокие силы Истины и Совершенства. Вместо напряженных усилий изолированной индивидуальной природы, страстей и борьбы обособленного эго она устанавливает спокойный, глубокий, гармоничный и счастливый закон универсальной личности, пребывающей внутри нас, – центрального существа, духа, который представляет собой частицу высшего Духа. Эта истинная Личность в нас обладает космическим сознанием, поэтому она не ищет своего собственного удовлетворения, а стремится лишь к выражению своего подлинного величия во внешней Природе, к проявлению своего внутреннего божественного «я», той трансцендентной духовной силы и присутствия внутри нее, которое является единым со всем сущим и пребывает в согласии с каждой вещью и каждым созданием, и со всей коллективной личностью, всеми энергиями и силами божественного бытия и, тем не менее, превосходит их все и не сковано эгоизмом какого-либо создания или коллектива, как не ограничено и невежественными притязаниями со стороны их низшей природы. Такова высочайшая духовная реализация, к которой ведут все наши поиски и усилия и которая является верным обещанием полного примирения и преображения элементов нашей Природы. Чистое, всеохватное и безупречное действие возможно только тогда, когда эта работа будет сделана и мы обретем сознание скрытого в нас Божества.