Мы встречаем такую характеристику их деяний в гимнах VII.42 и VII.52. В первом из этих двух гимнов риши Васиштхи боги призываются ради осуществления этого великого путешествия, adhvara yaj~na [54] , – жертвы, которая движется или представляет собой путешествие в обитель богов, одновременно являясь и битвой, ибо в гимне говорится: «Легко проходим для тебя путь, о Агни, и издавна знаком тебе. Запрягай на приношении Сомы своих алых (или резвых) кобылиц, везущих героя. Сев на свое место, я призываю божественные рождения» (стих 2). Что же это за путь? – Это путь из обители богов в нашу земную смертную природу, по которому боги нисходят через срединное пространство (antarika), витальный план, к земному жертвоприношению и по которому жертва – и посредством его человек – восходит к обители богов. Агни запрягает своих кобылиц, свои ярко сверкающие энергии или сияния божественной Силы, которую он представляет, и они несут Героя, воинственную мощь внутри нас, что свершает путешествие. А божественные рождения – это одновременно и сами боги, и те проявления божественной жизни в человеке, которые в ведийском понимании и составляют суть божеств. То, что смысл именно таков, нам становится ясно из четвертого стиха: «Когда Гость, обитающий в блаженстве, становится сознательным в знании в жилище героя, богатого (благодатью), когда Агни очень доволен и прочно устраивается в доме, тогда дарует он желанное добро тому, кто совершает путешествие», или возможно – для совершения путешествия.

Этот гимн, таким образом, есть призыв к Агни для свершения путешествия к наивысшему благу, ради божественного рождения и блаженства. В начальном стихе гимна возносится мольба, чтобы возникли необходимые условия для свершения путешествия, здесь говорится о тех вещах, которые составляют форму восхождения жертвы, adhvarasya pe'sa, и среди них первым выступает направленное вперед движение Ангирасов: «Пусть идут вперед Ангирасы, жрецы Слова, вперед устремляется звук неба (или чего-то небесного, тучи или молнии), вперед идут Коровы, вскармливающие, изливающие свои воды, пусть два давильных камня впрягутся (в свою работу) – что есть форма восхождения жертвы», pra brahmao agiraso nakanta, pra krandanur nabhanyasya vetu; pra dhenava udapruto navanta, yujyatam adri adhvarasya pe'sa (VII.42.1). Ангирасы с божественным Словом, звук Неба, который есть голос Свара, лучезарного неба, и гром его молний, исходящий от Слова, божественные воды или семь рек, которые освобождаются благодаря тому небесному удару молнии Индры, владыки Свара, и выжимание Сомы, нектара бессмертия, что возникает при изливании божественных вод, – все вместе составляет форму, pe'sa, восхождения жертвы, adhvara yaj~na. А главной характеристикой этого действия является движение вперед, продвижение всего существования к божественной цели, что подчеркивается употреблением сразу трех глаголов, обозначающих движение: nakanta, vetu, navanta и суффикса pra – «вперед», который стоит в начале каждого стиха и несет особую эмфатическую роль.

Но пятьдесят второй гимн представляется нам еще более значимым, несущим в себе очень глубокий смысл. Его первый стих гласит: «О Сыны беспредельной Матери (adityasa), да обретем и мы беспредельность (aditaya syama), да защитят нас Васу среди божеств и среди смертных (devatra martyatra); владея, да будем мы владеть вами, о Митра и Варуна, становясь, да станем мы вами, о Небо и Земля», sanema mitravarua sananta, bhavema dyavapthivi bhavanta. Смысл этого отрывка несомненно заключается в том, что мы должны овладеть беспредельностью и стать детьми Адити, воплотив в себе божественность, aditaya, adityasa. Мы должны помнить, что Митра и Варуна представляют собою силы Сурьи-Савитара, Владыки Света и Истины. А в третьем стихе говорится: «Да приблизятся на своем пути Ангирасы, стремящиеся к цели, к блаженству божественного Савитара; и пусть великий наш Отец, ведущий жертвоприношение, и все боги, став единодушными, примут в сердце то (блаженство)». Turayavo nakanta ratnam devasya savitur iyana. Отсюда, очевидно, вытекает то, что Ангирасы есть странники на пути к свету и истине божества Солнца, который дал рождение лучезарным стадам коров, возвращаемым ими от пани; они движутся к блаженству, в основе которого, о чем постоянно говорится, свет и истина. Ясно также, что это путешествие есть возрастание до божественного образа, до беспредельного существования (aditaya syama), которое должно осуществиться, как говорит нам второй стих, благодаря возрастанию покоя и блаженства, что приходит как результат действия в нас Митры, Варуны и Васу, оберегающих нас и в божественном, и в бренном мирах.

В этих двух гимнах непосредственно упомяниются риши Ангирасы; в других же мы находим очевидные указания на Отцов человечества, которые первыми открыли Свет, овладели Мыслью и Словом, проложили путь к тайным мирам светозарного Блаженства. В свете заключений, сделанных нами, мы можем перейти к рассмотрению более важных отрывков, имеющих глубокий, прекрасный озаряющий смысл, воспевающих это великое открытие праотцев человеческого рода. Мы обнаружим, что в них в краткой форме описано то великое осуществление, которое всегда хранилось в умах ведийских мистиков, то путешествие, та победа, которая и является неким древним, первоначальным свершением, доставшимся в наследство смертному человечеству от его озаренных Предков. То была победа над силами всепоглощающей Ночи, ratri paritakmya (V.30.14), над Вритрами, Самбарами и Валами, Титанами, Гигантами, Змеями, Силами подсознания, которые удерживают в себе свет и энергию, скрывают их в своих крепостях мрака и лжи, не способные правильно их использовать и не желающие отдать их в распоряжение человека, ментального существа. Их неведение, злонамеренность и ограниченность не только должны быть напрочь отсечены от нас, но должны быть полностью уничтожены, чтобы стало возможно проявиться сокрытому свету, благу и беспредельности. Именно у этой смерти должно быть завоевано бессмертие. За этим неведением скрывается тайное знание и великий свет истины; это зло заключает в себе бесконечное добро; в этой ограничивающей смерти заложено семя безграничного бессмертия. Так, например, Вала описывается как обладающий сияниями, valasya gomata (I.11.5), его тело состоит из света, govapuo valasya (Х.68.9), его нора или пещера – это город, полный сокровищ; и это тело должно быть разбито, эта крепость должна быть сокрушена, а сокровища захвачены. Это и есть задача, стоящая перед человечеством, а его Прародители ради всего рода сделали так, чтобы путь стал известен и цель могла быть достигнута при помощи все тех же средств и благодаря сотрудничеству с богами Света. «Пусть будет эта древняя дружба у нас с вами, богами, так же как с Ангирасами, истинно изрекающими слово, ты разбил то, что было прочно укреплено, ты сокрушил Валу, когда бросился он на тебя, о свершитель деяний, и ты раскрыл все врата его града» (VI.18.5). Эта древняя память лежит в основании всех духовных традиций человечества: это Индра и змей Вритра, это Аполлон и Пифон, это Тор и Гиганты, Сигурд и Фафнир, это боги кельтской мифологии, соперничающие друг с другом; однако только в Веде находим мы ключ к этой образности, заключающей в себе надежду или мудрость человечества доисторического времени.

Первый гимн, который мы рассмотрим, это гимн великого риши Вишвамитры, III.39, ибо он ведет нас непосредственно к сути нашего предмета. Начинается он с описания Мысли, унаследованной от предков, pitrya dhi, той Мысли праотцев, которая не может быть ничем иным, как мыслью, завоевывающей Свар, воспетой родом Атри, или той семиглавой мыслью, открытой Аясьей для риши Навагвов, ибо в этом гимне о ней также говорится в связи с Ангирасами, Праотцами. «Мысль, исходящая из сердца, преобразованная в гимн, направляется к Индре, ее повелителю» (стих 1). Индра, как мы предполагаем, есть Сила озаренного Разума, владыка мира Света и его сияний; слова же или мысли постоянно изображаются в образах коров или женщин, а Индра выступает в образе Быка или мужа; говорится о том, что слова желают его, и иногда даже, что они простираются ввысь навстречу ему, например в гимне I.9.4 – gira prati tvam ud ahasata…vabham patim. Озаренный Разум Свара есть цель устремлений ведийской мысли и ведийской речи, которые изображаются в виде стада озарений, устремляющегося ввысь из души, из пещеры подсознания, в которую они были загнаны, а Индра, властелин Свара, есть Бык, владыка этих стад, gopati.

Риши продолжает описание Мысли. Это «мысль, которая, будучи выражена, остается пробужденной в знании», т. е. не придается сну пани – ya jagvir vidathe 'sasyamana; «та, что рождена от тебя (или для тебя), о Индра, ее прими в знание». Это постоянно встречающаяся формула в Веде. Божество, божественное, должно воспринять то, что возносится к нему из сердца человека, пробудиться к этому в знании в глубинах нашего существа (viddhi, cetatha и др.), иначе это останется человеческим обретением и не «пойдет к богам» (deveu gacchati). И затем: «она древняя (или вечная), она рождена от неба, будучи выражена, она остается пробужденной в знании; облаченная в светлые и благие одежды, это и есть в нас древняя мысль отцов», seyam asme sanaja pitrya dhi (стих 2). Далее риши говорит об этой Мысли как о «матери близнецов, которая тут дает рождение близнецам, нисходя она становится на кончик языка; эта пара, родившись, соединяется друг с другом, прогоняя тьму, они движутся в основании пылающей силы» (стих 3). Мы не станем останавливаться на вопросе, что же представляют собой эти светозарные близнецы, ибо это уведет нас за пределы непосредственно рассматриваемого предмета; достаточно сказать, что они упоминаются и в других местах в связи с Ангирасами и тем, как они утверждают высочайшее рождение (план Истины) в качестве близнецов, которым Индра вручает изречение (I.83.3), и что та пылающая сила, в основании которой они движутся, очевидно, есть сила Солнца, устраняющего тьму, а потому это основание тождественно высочайшему плану, основанию Истины, tasya budhne, и, наконец, что они скорее всего имеют связь с детьми Сурьи – близнецами Ямой и Ями, – тогда как Яма в десятой мандале связывается с риши Ангирасами [55] .

Описав таким образом мысль, унаследованную от предков, дающую рождение близнецам, которые прогоняют тьму, Вишвамитра переходит к описанию древних Отцов, которые первыми придали форму этой мысли, и к описанию той великой победы, посредством которой они открыли «ту Истину, солнце, лежащее во тьме». «Никто среди смертных не может осудить наших древних Отцов (или, как я бы скорее перевел – нет бренной силы, способной ограничить или помешать им), которые сражались за коров; могущественный Индра, вершащий труд, раскрыл для них крепко запертые загоны; где друг со своими друзьями, соратниками Навагвами, став на колени, последовал за коровами, там Индра с десятью Дашагвами отыскал ту Истину, satyam tad, само Солнце, пребывавшее во тьме» (стихи 4, 5). Это обычное образное описание завоевания сияющих стад и открытия Солнца, сокрытого тьмой; однако в следующем стихе появляется связь с двумя другими образами, часто встречающимися в ведийских гимнах, – с пастбищем или полем для коров и с медовой сладостью, обнаруженной в коровах. «Индра нашел мед, хранившийся в Сияющей, то сокровище, что с ногами и копытами, на пастбище [56] Коровы» (стих 6). Сияющая, usriya (также и usra), это еще одно слово, которое, как и go, означает и луч, и корову, а в Веде употребляется в качестве синонима go. Мы постоянно слышим про гхритам (ghta), очищенное масло, хранящееся в корове, спрятанное там пани, разделенное, согласно Вамадеве, на три части; однако иногда говорится о медовом гхритам, а иногда просто о меде – madhumad ghtam (IX.86.37) и madhu. Мы уже видели в других гимнах, насколько тесно связаны между собою продукты коровы, гхритам, и продукты растения Сома, нектар; теперь же, когда мы точно знаем, что подразумевается под Коровой, эта странная связь едва ли сочетающихся образов становится нам ясной и понятной. Ведь слово гхритам тоже этимологически означает «сияющий», то есть это сияющий продукт сияющей коровы: это свет осознанного знания, обретающий форму на ментальном плане, который сосредоточен в озаренном сознании и освобождается, когда высвобождаются Коровы; Сома же есть радость, блаженство, Ананда, неотделимая от просветленного состояния бытия, а поскольку, согласно Веде, в нас существует три уровня ментального плана, то и гхритам делится на три части, соотносимые с тремя богами – Сурьей, Индрой и Сомой, приношение нектара Сомы также делится на три части, согласно трем уровням горы бытия, triu sanuu. Мы можем тогда предположить, зная природу трех богов, что Сома дает божественному свету проявиться из чувственной ментальности, Индра – из динамической ментальности, а Сурья – из ментальности чистого познания. Что касается пастбища для коров, то с ним мы уже знакомы – это поле, или ketra, которое Индра отвоевывает для своих сверкающих соратников у дасью, то самое поле, где Атри узрел воителя Агни и сияющих коров, тех, что, состарившись, вновь стали молоды. Это поле, ketra, есть всего лишь другой образ для обозначения светозарной обители (kaya), куда боги через жертвоприношение ведут человеческую душу.

Далее Вишвамитра приоткрывает для нас подлинно мистический смысл всей этой образности. «Он, с которым вместе Дакшина, удерживал в правой руке (dakie dakiavan) то сокрытое, что хранится в тайной пещере, что спрятано в водах. Пусть же он, знающий все в совершенстве, отделит свет от тьмы, jyotir vita tamaso vijanan; да будем мы далеко от присутствия зла» (стихи 6, 7). Здесь мы обретаем ключ к образу богини Дакшины, имя которой в некоторых отрывках используется как эпитет Зари, в других же отрывках она предстает как та, кто распределяет жертвенные приношения. Уша – это божественное озарение, а Дакшина – знание, несущее в себе способность различения, которое приходит вместе с зарей и позволяет Силе в разуме, Индре, иметь полное знание и отделить свет от тьмы, истину от лжи, прямое от искривленного, vita vijanan. Правая и левая рука Индры – это две его силы действия в знании; ибо руки Индры именуются gabhasti, что обычно имеет значение «луч солнца», но также и «длань»; и они олицетворяют две его силы восприятия, два его сверкающих скакуна, hari, которые изображаются как солнцеглазые, suracakasa, как силы видения Солнца, suryasya ketu. Дакшина управляет силой, относящейся к правой руке, dakia, поэтому мы и встречаем такое сочетание слов: dakie dakiavan. Именно эта сила различения и осуществляет контроль за правильным действием на жертвоприношении и правильным распределением того, что приносится в жертву, и именно она дает Индре возможность прочно удерживать стада, богатство пани, в своей правой руке. И наконец, говорится о том, что же представляет собой то сокрытое, что помещено для нас в пещеру и спрятано в водах бытия, в водах, в которых должна быть утверждена Мысль, унаследованная от Праотцев, apsu dhiyam dadhie. Это и есть сокрытое Солнце, тайный Свет нашего божественного существования, которое должно быть найдено посредством знания и извлечено из тьмы, скрывающей его. А то, что этот свет не относится к физическому явлению, подтверждается использованием слова vijanan, «знающий», ибо лишь посредством верного знания он может быть обнаружен, а также через обретение моральных качеств, то есть мы должны уйти прочь от присутствия зла, duritad, буквально, от дурного деяния, от того, что идет неверно и чему мы подчиняемся в ночи нашего земного существования, пока не открывается солнце и не восходит божественная Заря.