С противоположной опушки ударила ещё одна автоматная очередь, за ней ещё. Били всё по тому же месту, где он был в начале боя.

Покинув укрытие, Игорь ползком двинулся дальше в лес. Когда деревья скрыли от него поляну, поднялся, подошёл к Тарзану, прошёл с ним ещё немного и, выбрав закрытое место, велел собаке лежать. Затем повернул в ту сторону, откуда, по его предположению, могли появиться коммандос. Пройдя метров сто пятьдесят, остановился, лёг за поваленным деревом и стал ждать. Сзади находился Тарзан, значит, тыл прикрыт.

За поляной снова началась автоматная стрельба, гулко ударили два винтовочных выстрела, потом ещё очередь. Пусть стреляют, на мякине нас не проведёшь.

О приближении противника охотник узнал по изменениям тональностей в криках птиц. Мысленно он поблагодарил их за помощь. Он даже знал, где происходит перемещение людей и в каком направлении. Затаив дыхание, он вглядывался в низкие разъёмы под кронами деревьев. Казалось, слышался даже шелест прелых листьев, приподнимаемых шляпками растущих грибов. Коммандос двигались осторожно, очень осторожно. Но всё же он различил их шаги. И по несложной гамме шорохов понял, что их трое.

Они шли цепью, оставляя его на своём левом фланге. Двух дальних коммандос он совсем не видел, а ближний к нему то появлялся, то вновь исчезал за ветвями. Игорь выстрелил в него, когда тот уже прошёл мимо. Выстрелил в мякоть бедра. Человек вскрикнул и упал. Почти сразу же началась беспорядочная ответная стрельба; пули то взрывали землю, то ударяли в стволы деревьев, то свистели над головой, но Игорь был достаточно защищён в своём укрытии.

Заметив, что стрельба несколько сместилась, он короткими перебежками стал уходить ещё дальше в сторону и скоро был вне досягаемости вражеского огня. Грачиным карканьем он позвал Тарзана; тот немедленно появился, и они двинулись к тропе, которую оставили за собой грюненсдорфцы.

По дороге Игорь думал о том, что задержал погоню не менее чем на час. Один из оставшихся сзади людей ранен, на произвол судьбы его не бросят, как минимум его надо перевязать, а на это потребуется время. И вообще, после стычки у поляны коммандос не будут переть напролом, так как знают, что в любой момент их могут встретить пулей. Франц же и Курт, услышав выстрелы – а они должны были их услышать, эхо в лесу далеко разносит, – постараются ускорить движение. Таким образом, вероятность нового боестолкновения отдаляется ещё больше.

Грюненсдорфцев Игорь догнал на полпути к броду через Драву. Ещё трижды он занимал оборонительные позиции, но, не дождавшись противника, снимался с них.

Вечером, когда стало темнеть, спустились в глубокий овраг, поднялись по противоположному склону, вышли на небольшой лужок, прошли по нему немного, отдалившись от края, и здесь остановились на ночлег.

Франц подошёл к Игорю и сказал, что готов вместо него постоять на часах. Игорь посмотрел на звёздное небо, на лес, черневший на той стороне оврага, и сказал:

– Не сейчас. Потом. Пока ложитесь спать. Я разбужу вас, когда надо будет.

Он залёг на краю овражного склона и с удовлетворением отметил, какое это удобное место для охранения. Овраг просматривался далеко на обе стороны, и перейти его незаметно было не так просто. В полночь на востоке, где протекал Дунай, поднялась глубоко ущербная луна, своей формой напоминавшая букву «с». Значит, луна стареет.

С каждой минутой становилось всё светлее, и скоро обозначились все выступы и впадины на обоих склонах. «Очень хорошо, – подумал Игорь, – теперь уж точно через овраг незамеченным никто не пройдёт. Но, может, они уже где-то рядом и прячутся на той стороне, в лесу? Нет, вряд ли, ветер тянет оттуда, Тарзан наверняка бы их учуял». Он посмотрел на пса, расположившегося по левую руку от него. Тот спал, положив голову на передние лапы. Ясно дело, и собаке требуется отдых.

– Тарзан! – шёпотом окликнул Игорь.

Пёс шевельнул ушами и открыл глаза.

– Ладно, спи, спи. Это я просто так, для проверки бдительности.

Игорь на секунду смежил веки, затем снова вперил взгляд на склоны оврага. Голова была тяжела, спать хотелось неимоверно, однако заряженные рефлексами мышцы в любое мгновение готовы к стремительным движениям. Он подумал, что луна светит не только здесь, но, возможно, и в Нью-Россе, и представил себе, как укладываются в постели его жёны и дети. Затем мысли перенеслись к барже, в которой они с отцом пережили катастрофу, к её торчащему из земли носу, и он подумал: может, и там светит луна? Ещё подумал, что бы с ними стало, если бы они так и остались возле зарытого в землю ковчега? Наверное, превратились бы в своего рода придатки этого судна, захороненного в недрах земли, его живые тени…

Когда луна оказалась за спиной, к нему тихонько подобрался Франц.

– Я уже достаточно отдохнул, – сказал он, – и думаю, пора вас сменить.

– Могли бы ещё поспать, – отозвался Игорь. – Ну да ладно. Располагайтесь вот здесь, возле собаки. Старайтесь не двигаться и вообще никак не проявлять себя. Если кто-то появится, Тарзан даст знать. Но и сами не зевайте. Вот вам карабин. А я завалюсь на ваше место.

К Драве вышли к полудню следующего дня. Сразу же приступили к переправе. Несколько самых рослых и сильных мужчин сажали себе на плечи детей и так и передвигались с ними, поддерживая друг друга и преодолевая быстрое течение. Доставив на тот берег малышей, вернулись за теми, кто был постарше. Потом, взявшись за руки, стали переводить женщин и в последнюю очередь – тех мужчин, которые были слабее, легче и ниже ростом.