Они миновали меловую гору и вошли в лес. Намётанным глазом Игорь видел многочисленные следы, оставленные прошедшими ранее поселянами. Тарзан молча бежал впереди, уверенно показывая правильную дорогу.

Незадолго до рассвета догнали группу, ведомую Куртом. Обменялись приветствиями; пока побег проходил без осложнений, и, несмотря на усталость, у всех было приподнятоё настроение. Расположились на отдых. Некоторые из женщин принялись за имевшиеся у них съестные припасы. И молодые парни, и зрелые мужчины, все, как один, достали кисеты с табаком, набили трубки и закурили от зажигалок.

– Где вы раздобыли зажигалки? – спросил Игорь у Франца, вместе с остальными нещадно дымившего самосадом.

– Это нас коммандос наградили. За регулярное выполнение норм на работе. У них на складе этих зажигалок без счёта.

– А если не выполнишь норму?

– Тогда наказывали. Чаще всего секли розгами.

– И вас секли?

– И мне доставалось.

– М-да, своеобразное стимулирование труда. Ладно, вы бы сказали своим, чтобы ложились спать. Сон – лучшее средство для восстановления сил.

– Люди возбуждены, им сейчас не до сна.

– Ну как хотите. А я на боковую, – и охотник улёгся на траве возле Тарзана.

Уже после восхода солнца поднялись и, вытянувшись цепочкой, возобновили движение. Игорь с Тарзаном держались сзади, в сотне метров от грюненсдорфцев. Иногда охотник замирал на полушаге и оборачивался, прислушиваясь к лесу. Ничего, что могло бы вызвать тревогу, пока не происходило. Тарзан тоже не выказывал никаких признаков беспокойства.

Рельеф местности начал меняться, потянулся пологий подъём, затем деревья, в основном сосны и осины, широко расступились, и перед путниками раскинулась просторная поляна, поросшая луговыми травами. Прежде чем выйти на открытое пространство, Игорь задержался на опушке, давая возможность цепочке людей отойти за пределы прицельного выстрела.

Подъём закончился, поляна осталась позади, снова вступили под кроны деревьев. Было близко к полудню, и все еле передвигали ноги. Игорь окликнул Франца и сказал, что надо остановиться на отдых.

– Ненадолго, – сказал он. – А потом – марш-бросок. Не будем забывать, что за нами погоня.

На этот раз грюненсдорфцы не курили и не перекусывали, а повалились, кто где был, и почти сразу же погрузились в крепчайший сон.

Игорь вернулся к опушке и залёг под одной из сосен. Поляна ровно, без складок, скатывалась до противоположной опушки леса и хорошо просматривалась. Солнце поднялось почти к самому зениту, лес изрядно уже прогрело. Под деревьями, во влажной тени, тонко звенели комары, а на поляне стрекотали кузнечики, гудели, обихаживая розовые цветущие головки клевера, крупные мохнатые шмели, где-то неподалёку стучал дятел, в другой стороне куковала кукушка, чуть ли не над головой козлёнком прокричала серая ворона. Точно так же кричит он, подзывая к себе Казбека.

Да, северный лес ожил. А ведь в первые годы, по словам Курта, кроме насекомых, в нём вообще никого не было. Вот и кабаны появились. Курт говорил, что коммандос тоже несколько раз приносили подстреленных свиней. И ещё он говорил, что поселковые видели оленей. Пришли, значит, откуда-то с юга. И кабаны тоже пришли. Ну эти размножаются быстро, тем более что им никто не мешает. Волков-то здесь пока нет. Но вслед за кабанами и оленями придут и волки. Всё с того же юга. Там-то их немало развелось.

Пожалуй, время отдыха уже вышло. Охотник разбудил Франца и велел ему поднимать людей.

– Надо трогаться, – сказал Игорь. – Хозяева Гросхауза вряд ли дремлют. А я побуду на опушке и, если они появятся, постараюсь их задержать.

Он залёг под той же сосной. Судя по тому, что ему известно о коммандос, они, конечно же, появятся и сделают всё, чтобы настигнуть беглецов. Тем более что сбежал весь Грюненсдорф.

Прошло ещё с полчаса. Почудилось ему или нет? Вроде вон там, над зелёной волнистой линией, разделяющей лес и небо, замелькали какие-то точки. Охотник прищурился. Нет, ничего не почудилось. Постепенно приближаясь, точки становились всё реальнее и наконец превратились в круживших над деревьями птиц. До него донесло их негодующие крики. Так пернатые ведут себя только при непрошеных гостях. Сквозь птичий гам долетел собачий лай.

«Недолго же ты ждал», – сказал себе Игорь. Пальцы сняли карабин с предохранителя, приклад удобно надавил на плечо. Вот на противоположной опушке леса показались собаки и, не останавливаясь, ринулись вперёд. Они преодолели уже треть поляны, когда между деревьями замелькали фигурки людей. Игорь повёл стволом, ловя прицелом бегущего впереди пса, и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, собака перевернулась через голову, послышался отдалённый визг, животное больше не двигалось. С той стороны поляны донеслись возбуждённые возгласы. Игорь расслышал, как отзывают уцелевших собак. Люди бежали обратно к лесу. Ещё секунда, другая – и поляна снова опустела.

Несколько минут ничего не было слышно, кроме криков птиц и непрестанного гомона насекомых. Но вот над головой охотника что-то тонко свистнуло, сзади раздался резкий щелчок, и по лесу прокатился винтовочный выстрел. Игорь припал к земле и тут же откинулся за ствол дерева. Сверху посыпалась срезанная пулями хвоя, и за поляной раздался треск автоматных очередей. Он догадался, что его разглядели в бинокль или оптический прицел, и ползком перебрался за другое дерево.

– Тарзан, назад! – крикнул он и, убедившись, что пёс выполнил приказание и находится в безопасности, глянул на поляну в просвет между травами. Противник не показывался, и он тоже затаился за своим укрытием. Подождав минуту, снова выглянул. Никого. Мысль работала чётко. Что бы он сделал на их месте? Ну уж точно бы не бездействовал. Оставил бы двух-трёх человек для продолжения обстрела, а сам обошёл поляну и ударил с тыла. Где скорее всего можно обойти? Справа от него, там поляна закругляется не так уж далеко.