— Лиза, мне все-таки кажется, ты до сих пор до конца не поняла, для чего устраивают фуршеты.

— Для чего? — спросила она, чувствуя, как радость солнечного утра уходит, освобождая место раздражению, которое все чаще становилось основной нотой дня. Как в ресторанах, в которые они утомительно часто ходят, подают блюдо дня. Протертый томатный суп цвета толченого кирпича. Грибной, серый, где темнеют размолотые в порошок грибы. По цвету он напоминал ей порох, который отец засыпал в патроны, собираясь на охоту.

— Чтобы делать дела в неформальной обстановке, Лизунья. — Она не улыбнулась, как обычно делала, на придуманное мужем имя. Она что, на самом деле любила... лизаться... когда-то? Если и было такое, то в самом начале. А потом что-то изменилось. Как будто у каждого из них возникла своя роль... Ей, по сценарию, лизаться не положено. Скорее ему. Но имя осталось. Она думала об этом не раз, но никогда еще — до конца. — Там встретишь того, к кому в кабинет не пробиться. Высокая грудь секретарши...

— По нынешней моде грудь не должна быть слишком высокой, — насмешливо заметила Лиза. — От чего ты избавляешься на этих сходках, так это от необходимости натыкаться на костлявые плечи, которыми секретарша преграждает путь в кабинет.

— На грудь, — упорствовал Славик. — Невысокую, да, но достаточно твердую. Причем не только благодаря стараниям природы, но и успехам косметической хирургии.

— Какие познания, — фыркнула Лиза. — Но, похоже, в них есть пробелы. Ты знаешь, где берут такую грудь?

— Мне это ни к чему. У тебя все в полном порядке, — ответил Славик.

— А разве у мамы ты никогда не спрашивал? — сейчас Лиза не смотрела на окно, а ехидно сощурилась, наблюдая за мужем. Но то, что солнце нырнуло за тучу, она почувствовала. Щекой, которую оно больше не грело.

— Нет, не спрашивал. Так я продолжу. — Славик выдавил на руку гель и шлепнул себя по лицу. Лиза ощутила запах ромашки и мяты. Он ей всегда нравился, но сейчас нос сам собой сморщился. Слишком резкий. Чересчур. Надо купить ему другой гель. Или крем после бритья. Что-нибудь подороже. Или тот, который вообще без запаха. — На фуршете можно оказаться рядом с нужной секретаршей, но там она не станет закрывать грудью своего босса. А значит, держа в руке бокал с итальянским вином или рюмку текилы, — рассуждал Славик, — ты знакомишься с кем надо.

Лиза вздохнула, потуже затянула пояс изумрудно-зеленого махрового халата, из-под которого торчали рыжие пижамные штанишки. Она походила на морковку с раздвоенным корнем. В другой раз, взглянув в зеркало, Лиза обязательно отметила бы это. Но сейчас не смотрела на себя, хотя на стене, напротив которой стояла, зеркало было, причем большое.

— Чем дороже заведение, а меня приглашают на этот раз в новый отель пять звезд...

— Тебя приглашают, ты и иди, — неожиданно бросила Лиза.

— Я не могу без тебя, — сказал Славик. — Я хочу, чтобы мы пошли вместе, и мы пойдем, — поспешил добавить он с твердостью в голосе. Похоже, ему не понравилась жалобная нотка первой фразы. — Чем богаче заведение, чем престижней фирма, которая устраивает фуршет, тем крупнее... те, кто меня заметит.

— Понятно, — Лиза кивнула.

Ей не хотелось ссориться, тем более что Славик говорил правду. Вообще-то его трудно не заметить в любой толпе. Интересовались, кто тот высокий вальяжный молодой мужчина с пышными пшеничными волосами и крупным лицом, безукоризненно одетый?

У Лизы был острый глаз. Кажется, из воздуха она улавливала все новое, вещи-пароли находила безошибочно. Она знала точно, что на рукавах дорогого пиджака должно быть четыре пуговицы, и у Славика ровно столько. Причем петли должны быть не ложные, а прорезные. Она покупала ему носки, которые никогда не сползали и не морщились.

Славик умел держаться, и когда узнавали, что этот прекрасно одетый мужчина — японист с именем, охотно знакомились, полагая, что на нем можно сделать деньги.

— Ты помнишь автомобильного дилера, здоровенного мужика? У него было красное лицо, как у дальнобойщика? — спросил Славик.

— Помню. Он стал нашим первым крупным уловом в фуршетном болоте, — проворчала Лиза. — Между прочим, я. думаю, он на самом деле дальнобойщик. Он тогда припал к тебе, будто дитя к материнской груди, — она засмеялась.

— Много принял, — хмыкнул Славик. — Но заметь, оказался не жадным.

— Да, — Лиза не могла спорить. «Паджеро-пинин», на котором она ездит, он продал им с большой скидкой.

Но она помнила и другое — это был ее первый серьезный опыт работы на Славика.

После того фуршета Лиза нырнула в Интернет и не выныривала пять часов, а затем положила перед мужем то, что он назвал информационным пакетом и уже его предлагал заказчику.

Она приготовила два списка японских автомобильных фирм. В первом перечислила все модели, с которыми фирмы вышли на российский рынок. Во втором — те компании, которые еще не вышли, но указала, с чем они могли бы это сделать.