А может, возвращался, чтобы врезать как следует своей подружке. Жизнь не всегда оказывается такой уж романтичной. Элен выехала на шоссе.

Например, можно вообразить, что первая в жизни встреча с отцом обязательно наполнит вас некими нежными, трепетными чувствами.

Обед в понедельник был откровенной ошибкой. Почему, черт побери, она решила, что встреча днем будет лучше, чем вечером? Ведь было же совершенно очевидно, что ужин куда больше подходит для такого случая. Но в итоге они встретились в каком-то кафе в северной части Сиднея, потому что у всех троих в тот день были назначены и другие встречи в этом же районе, так что все выглядело вполне разумно. Проблема лишь в том, что в результате обед как бы встал в один ряд с этими самыми другими встречами, словно это нечто рабочее, что следовало поскорее вычеркнуть из списка. Элен не отпускало ощущение, что они собрались для недолгих деловых переговоров. На таких обычно кто-нибудь всегда достает планшет и нетерпеливо говорит: «Давайте начнем поскорее!»

И еще освещение было абсолютно неправильным. Вокруг все выглядело чересчур ярким и реальным. Элен совершенно не хотела бы замечать крошечные черные волоски на верхней губе отца. Она не желала видеть поры на коже его носа или розовую кожу, просвечивавшую сквозь редкие волосы на голове. Она не желала видеть, как соус от цыпленка по-мароккански испачкал его губы. И она уж точно не желала видеть, как ее мать весело стирала эти капли своей салфеткой! Ее мать! Она вдруг стала такой мягкой, и терпимой, и женственной! И в какой-то момент она, забывшись, даже принялась крутить прядь собственных волос!

Делу ничуть не помогла и постоянная тошнота Элен. Она самым настоящим образом изменила цвет окружавшего ее мира. Все стало отвратительно-бежевым. А ведь к вечеру должно было стать легче. Почему же она об этом не вспомнила вовремя?

Когда Элен вошла в кафе, обстановка почему-то заставила ее подумать о свиданиях, назначаемых по Интернету: о том, как взгляд напряженно оглядывает зал в поисках лица некоего незнакомца, который вполне мог быть стать спутником жизни. Могла бы я представить, как целую тебя, чужак, гуляю с тобой, просыпаюсь рядом с тобой, спорю с тобой? Вот только в данном договоре о встрече не было пункта, освобождающего стороны от ответственности. На самом деле совершенно не важно, что именно Элен подумает об отце. И она не сможет поискать в Великой Сети и найти себе другого отца.

Сначала ее взгляд скользнул мимо него. Он был просто одним из тех совершенно обычных седоватых деловых людей в хороших костюмах, что наполняли это кафе. А потом Элен увидела мать напротив него. И с трудом ее узнала. Элен ведь привыкла видеть свою мать в компании Мел и Пип, и эта троица всегда привлекала к себе внимание: они разговаривали и смеялись громче окружающих. А теперь, сидя напротив этого седого мужчины, Анна как будто уменьшилась. И вместо того чтобы откинуться на спинку стула в безупречной позе, как королева, она наклонялась вперед, поставив на стол локти, и ее голова была вскинута под странным раболепным углом.

Когда она увидела дочь, то резко выпрямилась, словно ее застали за совершением какого-то дурного поступка, потом улыбнулась и помахала ей. Элен заметила, как на лице матери вспыхнуло выражение гордости, почти мгновенно сменившееся выражением скрытого страха.

Дэвид, ее отец, встал, когда Элен подошла к ним, и изящно расцеловал ее в обе щеки, именно в той манере, какая присуща в наши дни мужчинам определенного возраста и уровня дохода. «В последнее время привычка целоваться буквально вышла из-под контроля в этом городе! — заявила вечером за ужином Маделайн. — Теперь следует ожидать, что тебе придется целоваться с кассиршей, когда ты забираешь свои покупки в бакалейном магазине».

— Элен, очень рад познакомиться с тобой, — приветствовал ее отец, а потом, когда они уже сели, произнес нечто вроде обязательной в данной ситуации фразы: — Ты весьма, весьма приятный сюрприз в моей жизни.

Но как раз в то мгновение, когда он это произносил, появились официантки. Они переговаривались через его голову, бросили меню на их столик, и Дэвид, похоже, так и не понял, слышала ли его Элен. Та же сразу занялась разговором с официанткой, спрашивая, нельзя ли как можно скорее принести простого хлеба. Это избавило Элен от необходимости уверять отца, что и он тоже стал для нее приятным сюрпризом.

И этот крошечный момент неловкости заставил слегка покачнуться изысканный фасад, сдвинул его немножко в сторону. Это вызвало у Элен ощущение, будто она увидела нечто такое, чего ей видеть не следовало. Будто вдруг заметила, что Дэвид носит накладные волосы.

После этого они принялись болтать ни о чем. Поговорили о выходных, которые Дэвид и Анна провели вместе. «Потрясающе! Изумительно!» Голос матери Элен звучал излишне высоко. Она стала слишком похожей на всех других матерей. Потом рассказали о спектакле, на который ходили, и каково Дэвиду снова жить в Сиднее по прошествии стольких лет. Он был хирургом-ортопедом и предполагал практиковать еще несколько лет, а потом уйти на заслуженный отдых.

— И тогда, может быть, я куплю какое-нибудь суденышко и отправлюсь в кругосветное путешествие на годик. — Дэвид посмотрел на Анну. — Хочешь стать моим первым помощником?

— Конечно, — просияла Анна, — если только на борту будет машина для приготовления кофе-эспрессо!

А Элен, слушая их, то и дело мысленно повторяла: «Это мои родители. Я обедаю со своими родителями».

При этом ей казалось, что она обедает с какой-то подругой или вообще с кем-то из клиентов — с человеком, который ничего о ней не знает.