– Я понял, Саша. Нет, конечно, ведь в Австралию первые люди попали довольно поздно, а эта штука была известна по всему миру, или почти по всему, очень-очень давно, потом ее сменил лук и так далее. Но нам с тобой нужно...

– ...научиться ее изготавливать, – закончил за него Александр.

Киби оторопело посмотрел на него.

Александр взвесил в руке бумеранг. «Увесистая штука, – подумал он. – И ведь, если не попал, она возвращается, может и по башке навернуть». Он с уважением посмотрел на Киби.

– Ну уж это, дорогой учитель, точно ваше изобретение?

– И снова должен тебя разочаровать, Саша. Эта штука тоже успешно применялась невероятно давно в очень многих регионах планеты.

Александр взял оружие и легким движением запустил его по дуге. В мишень он не попал, но снаряд не возвратился.

– Сколько он пролетел? – спросил Киби.

– Метров тридцать пять, – предположил Александр, за эти недели он хорошо набил глаз на всяких подобных штуках.

– Да, примерно, – подтвердил Киби. – Сходи измеряй.

– Знаете, я думал, что хоть за этой штукой не надо ходить, когда промажешь, – съязвил Александр.

– Это предвзятое мнение, – пояснил Киби. – Настоящий боевой бумеранг не возвращается, он сделан для охоты, а не для развлечений. А вот спортивный, тот – да. Но мы с тобой ограничим свой курс этим тяжелым экземпляром, так что – за дело.

Вот так, забитые занятиями и чтением до упора, проходили недели. Он освоил начала медитации, даже методы гипноза и самогипноза, он научился в какой-то мере подавлять боль, он хорошо знал, что это такое, еще по прошлой жизни, а уж инвалидом он познал ее досконально. Он привык подавлять страх высоты, он просматривал на видеокассетах прыжки акробатов на качелях в замедленной съемке и учился оценивать расстояния на глаз. Несколько раз он со специалистами лазил по горам, их отвозили туда вертолетом. «Лазил» – сильно сказано, они просто таскали его с собой, заодно поучая, как пользоваться снаряжением. Его даже возили в родильный дом, и он, лично не участвуя, все-таки получил представление о том, как работают акушеры. А еще он научился дрессировать овчарку и ухаживать за ней.

– Наверное, это последнее, – сказал Курман задумчиво, – самое последнее из могикан.

– Я думал, их вообще уже нет, – согласился Александр. – Считал все эти сообщения, периодически мелькающие в новостях, просто «уткой».

Курман весело посмотрел на него.

– За что ты мне нравишься, Саша, это за твое скептическое отношение к фактам, которым другие верят не задумываясь.

– Нет, правда, я думал, и джунглей уже не осталось, так, одни заповедники, напичканные техникой для поимки браконьеров.

– Ты во многом прав. Ладно, пойдем, наверняка они уже заметили нас.

– Еще бы, – съязвил Александр, – как можно не услышать вертолет, они что, глухие? Всегда слаборазвитая цивилизация обнаружит развитую раньше, та слишком шумна, во всех смыслах, и сама себя выдает, а первая сидит тихо и не высовывается, потому что просто не умеет этого делать.

– Ты сам додумался или где вычитал?

– От тех знаний, что вы в меня напихали, я уже стал философом, главное, не съехать в шизофрению.

Они спускались вниз по тропе к небольшой речке. Курман шел не торопясь, помня о протезах сопровождаемого, и Александр был ему за это благодарен, препятствий на тропе хватало. Над ними нависали деревья, похожие на декорации к фильмам, а лианы свешивались совсем низко, и приходилось нагибаться. Когда они спустились, Александр спросил:

– А как мы перейдем на тот берег?

– Не волнуйся и не вздумай дотрагиваться до воды, там пираньи: сжует руку – не успеешь почувствовать.

– Мерзость, – брезгливо высказался Александр.

– Для кого как, – пояснил Курман. – Например, люди, к которым мы сейчас направляемся, очень любят их кушать.

– Ага, – сказал Александр, подводя итог. – Век живи, век учись.

Курман улыбнулся, и в этот момент из-за наклоненной к воде пальмы появилась лодка, выдолбленная из цельного дерева.

– Помни, – сказал Курман шепотом, – чему я тебя учил. Мы в гостях, надо уважать обычаи, ведь мы могли сесть сразу на той стороне, но они считают свою землю священной, посему не стоит ее осквернять нашими опорными лыжами.

По случаю их появления племя этих последних диких индейцев организовало нечто в виде праздника. Гостей угощали различными лакомствами, в том числе жареной пираньей: пришлось есть. На Александра смотрели с почтением, как на шамана: всех присутствующих поразили его пластмассовые ноги, им, видимо, очень хотелось их потрогать, но они не решились. Курман о чем-то разводил тары-бары с вождем через местного переводчика, но и тот язык, на котором Курман вел чинную беседу, был Александру абсолютно незнаком. Многогранность Курмана вновь удивляла. Скорее всего переговоры прошли успешно, потому как начальник заметно оживился, а когда белые люди покидали становище и лодка переправила их на другой берег, Курман спросил: