– Ах ты паршивец! – Карина заткнула Диме рот… И он тут же яростно вцепился зубами в ее руку.

Карина вскрикнула, Дима плюхнулся обратно на асфальт, успев увидеть, что Катя смотрит в его сторону, сообразил, что в темноте переулка она вряд ли сможет что-то разглядеть…

И тут Карина пронзительно, на пределе человеческого слуха, истошно взвизгнула, шмыгнула в машину и рванула с места. Еще более отчаянный взвизг покрышек, и серая размытая тень, метнувшаяся ей вслед, опоздала. Совсем чуть-чуть.

Мохнатая, страшная… такая восхитительная морда сунулась Диме в лицо, обдав запахом нагретого камня и вяленой рыбы, – и пропала.

Дима перевернулся набок, охнул от боли в ушибленном локте, встал на колено и увидел, что, сопровождаемая таксистом, к нему идет Катя.

– Катька… – проговорил Дима, глупо улыбаясь. – Как ты вовремя…

Рядом остановилось такси.

Выглянул водитель: толстый негр в красной бейсболке. Сказал что-то по-шведски. Катя кивнула.

Таксист помог Диме подняться.

– Спасибо… Я уже сам, – пробормотал Дима. – Кать, ты понимаешь… Мы с Кариной… В общем, я не хотел…

– Потом, – бросила Катя. – Садись в машину.

– Катаринаваген, отель «Шоффард», – сказала она водителю, когда Дима загрузился на заднее сиденье «сааба».

Такси тронулось.

– Погоди, а Хищник? – забеспокоился Дима.

– Сиди уж, – раздраженно бросила Катя. – Без тебя разберемся.

Через несколько минут такси уже стояло у дверей другого отеля. Катя сунула таксисту банкноту.

– Иди за мной, – велела Катя Диме и вошла в холл.

Дима замешкался. Залюбовался ею, такой красивой, такой уверенно-спокойной. Его девушкой. Или – уже не его?..

– Нынешним людям свойственно оценивать всё и всех, исходя из собственной сиюминутной выгоды, – прошелестел баньши. – Но людям изначально свойственно стремиться к наслаждению. Разве не ради этого вы живете?

– Свойственно, – согласилась Катя. – Но ведь это нормально.

– Вот именно! – подхватил баньши. – Вы тратите жизнь на поиски удовольствий. Вспомни клуб, где мы с тобой встретились.

– «Метро»?

– Да. Зачем люди приходят туда?

– Как зачем? Потанцевать, отдохнуть, расслабиться… Ну, пообщаться, конечно. Познакомиться с интересными людьми…

– То есть получить удовольствие? Подумай, Малышка, вот о чем: человек встает рано утром, целый день занимается каким-нибудь неинтересным пустым делом, чтобы заработать немного денег. Потом на эти деньги покупает входной билет, немножко алкоголя – чтобы расслабиться, потому что без выпивки ему не сбросить с себя сковывающее бремя своего пустого существования, – и ждет, что к нему придет немного счастья. И, как правило, не получает ничего, кроме сомнительного удовольствия сказать своим друзьям: «Вчера был в клубе, нормально оттянулись». Так, да?

– К чему ты клонишь?

– Люди стремятся к наслаждению. Они тратят свою жизнь, свое время, чтобы получить это наслаждение. Причем вложенные усилия несравнимы с кратковременностью награды. Изысканную пищу, в которую вложены часы, а то и дни человеческого труда, люди поглощают за несколько минут. За эти минуты удовольствия вы платите своей жизнью, своим временем. Разве это плохо?

– Нет, – сказала Катя. – Наверное, нет.

– Почему же тогда ты осуждаешь нас, ши? Ведь ши дает вам, людям, то, к чему вы стремитесь. Да, он берет взамен часть вашей жизни, но разве отдать часть жизни, отдать мгновенно, без боли, без усилий, без пустой отупляющей работы, это плохо?

– Не надо меня запутывать словами! – сердито сказала Катя. – Может, какой-нибудь наркоман и живет ради кайфа, но лично я – нет. Я, знаешь ли, люблю свою жизнь. Мне нравится быть молодой. И работать, между прочим, мне тоже нравится. Делать что-то полезное, нужное…

– Кому? – спросил баньши.

– Как кому? Людям.

– А конкретнее?

– Тем, кто будет пользоваться тем, что я делаю. И ничего плохого в том, чтобы готовить, я тоже не вижу. Знаешь, как приятно: приготовить что-то вкусное, чтобы все ели и нахваливали?