Он перевернул картину, отогнул четыре мягких медных клапана, удерживающих полотно в раме, и резко встряхнул ее. Полотно упало на пол. Боб поднял его. Оно оказалось свернуто таким образом, что на нем можно было увидеть лишь шесть деревьев. В действительности же это была иллюстрация из рассказа, содержавшегося в Красной Книге и называвшегося «Золотые косы страсти». В развернутом виде полотно изображало симпатичного молодого человека, целомудренно обнимающего красивую юную блондинку на фоне леса. Подзаголовок рассказа гласил: «Ее волосы были прекрасны, но только ли это любил Давид?» Автором являлась Агнес Стентон Филлипс.

– Боже правый! – воскликнул Гарри. – Вот вам типичный кич пятидесятых годов! – Он повернулся к Свэггеру. – Вы выявили странность у моего отца, о существовании которой даже я ничего не знал! Что, черт возьми, это значит?

– Это не имеет никакого отношения к вашему отцу?

– Ни малейшего. Я в полном недоумении.

– Пистолет мне тоже показался странным. Я обратил внимание, что здесь цифры связаны с определенными цветами. Что это? Радиопозывные, имена агентов, координаты на картах, цветовой код? Все это могло быть связано с разведывательной деятельностью и иметь отношение к псевдониму, который он придумал для Хью Мичума.

– Другими словами, если вы сможете расшифровать эту закономерность, возможно, она окажется связанной с Хью. Или закономерностью, основанной на том же принципе, не так ли?

– Что-то в этом роде. Я понимаю, что это не очень убедительно, поверьте мне.

– Убедительно или нет, это завораживает. Но это выше моего понимания, сержант.

– А может быть, в этом и ничего нет. Мало ли что. Просто он любил синих птиц, деревья и пистолеты «маузер».

– Но он не любил синих птиц. Он не любил деревья. Он не любил пистолеты «маузер». То, что он не любил синих птиц, я гарантирую, особенно керамических. Так что, возможно, вы что-то нащупали.

– Если даже и так, мне не хватает интеллектуальных способностей для того, чтобы понять, что это такое.

– Вот что. Кабинет в вашем распоряжении. Ищите. Я провел здесь тщательную инвентаризацию и, могу вас заверить, не нашел ни порнографии, ни записок от любовниц, ни расшифрованных инструкций от его тайных хозяев в Кремле, ни киносценариев – ничего такого, что могло бы представлять интерес для кого бы то ни было, кроме сына. И даже сын не нашел в этом ничего интересного. Оставляю вас наедине с Найлзом Гарднером и желаю успеха. Не желаете кофе, пива, бурбона, вина, сэндвичей или чего-нибудь еще в этом роде?

– Спасибо, сэр.

– Ванная дальше по коридору. Она к вашим услугам.

– Благодарю вас, мистер Гарднер.

Боб окунулся во внутренний мир Найлза Гарднера, или по крайней мере в один из уголков этого мира. Он производил на него устрашающее впечатление. Книги, в большинстве своем совершенно незнакомые Бобу. Он начал с левой стороны верхней полки – с книги под названием «Смерть в семье» Джеймса Эйджи, – методично исследуя по очереди каждый том, от А до Z, в надежде отыскать вложенные листки или пометки на страницах.

Эта процедура заняла три часа. По степени изношенности книг можно было понять, что Найлз Гарднер любил читать. Каких только авторов здесь не было: Хемингуэй, Фолкнер, Достоевский, Толстой, Оруэлл, Диккенс, Уолф, Уоллес, Беллоу, Фридман, Голдинг, Бротиган, Пинчон, Фитцджеральд, Крэйн, Флобер, Камю, Пруст, Уортон, Спиллейн, Толкиен, Роббинс, Уоллант, Кафка, Воннегут, Ирвин Шоу… Наряду с классиками он отдавал должное и писателям более позднего поколения, из серии «Современная библиотека», таким как Джим Томпсон, Джеймс Гулд Коззенс, Ллойд К. Дуглас, Герман Вук, Бернард Маламуд, Роберт А. Хайнлайн, Норман Мейлер, Антон Майрер, Николас Монсеррат, Джон Ле Карре, Говард Фаст, Роберт Руарк. Полка за полкой, Боб, словно робот, перелистывал книги и читал попадавшиеся комментарии. Время от времени на пол падали закладки, отмечавшие места, особо ценимые Найлзом, или чьи-то визитки.

Наконец работа была завершена. Он не обнаружил ничего странного или необычного. Библиотека серьезного читателя, предпринявшего бессмысленную попытку рассказать длинную историю посредством любимых книг, и не более того.

– Как у вас дела? – спросил вошедший в комнату Гарри.

– Мне кажется, это попытка какой-то игры. Но я так ничего и не понял. Совершенно потерялся в этом мире книг, которые никогда не прочту.

– У меня эта комната вызывает примерно такие же чувства. Скорее всего, здесь ничего нет. – Последовала пауза. – Но я все-таки нашел кое-что необычное. Правда, не здесь, а в спальне отца. Это старая книга, первое издание. Она лежала на ночном столике под кипой журналов.

Гарри снова замолчал, погрузившись в размышления. Свэггер терпеливо ждал.

– Я решил, что книга может представлять ценность, и сохранил ее. Она лежит на чердаке вместе со старыми костюмами отца, от которых я все никак не соберусь избавиться. Подождите меня здесь.

Он вышел из комнаты, и Свэггер услышал отдававшийся эхом скрип старой деревянной лестницы.

Спустя некоторое время раздался тот же скрип, и в дверях появился Гарри с трофеем в руках.

– Это какая-то научная книга, еще Викторианской эпохи, хотя имя автора кажется мне знакомым. Никак не вспомню, откуда оно мне известно.