Обеспечение защиты рядовых сотрудников тесно связано с другими антикризисными стратегиями:

• Работники, защищенные от влияния событий, которые происходят внутри компании, могут сосредоточить внимание на внешних факторах.

• Это также позволяет перераспределить силы и ресурсы компании, чтобы убедить клиентов, что в сфере их обслуживания ничего не изменилось.

Я приберегла эту стратегию на самый конец, потому что она представляет собой не какуюто самостоятельную часть деятельности компании, а является, скорее, кульминацией всех усилий и создает аккумулирующий эффект от применения семи предыдущих стратегий. Руководители, использующие первые семь стратегий, автоматически повышают уровень лояльности персонала и внушают ему доверие к себе.

Лояльность и доверие не являются прерогативой одних только секретных служб. В любой сфере бизнеса лояльность сотрудников повышается, когда они видят, что руководство продолжает в обстановке кризиса работать над реализацией общих целей компании, а не дергает кольцо «золотого парашюта» при первых же признаках надвигающейся опасности. Доверие к руководителям возникает, когда подчиненные видят, что их слова честны, а поступки последовательны.

Хотя изложенные концепции применимы к любым областям деятельности, мне представляется, что реакция ЦРУ на события 11 сентября и достигнутые результаты являются наиболее яркими примерами использования антикризисных стратегий.

Я уже описывала организационную суматоху в ЦРУ после террористической атаки, а также личные жертвы, на которые пришлось пойти всем сотрудникам. Главным фактором, на мой взгляд, стало то, что руководство в полной мере разделило с рядовыми сотрудниками все тяготы, связанные с невероятной загруженностью, сложными условиями работы и необходимостью обеспечения безопасности проводимых операций. Находясь в зоне боевых действий, я подхватила какуюто кишечную инфекцию, но, даже корчась от спазмов в животе, хорошо понимала, что сейчас мне приходится ничуть не хуже, чем директору ЦРУ Джорджу Тенету, который в это время отдувался перед конгрессом.

Кроме того, необходимо говорить о доверии к организации в целом, которое вышло далеко за пределы секретной службы. ЦРУ после террористической атаки 11 сентября нужно было стать организацией, которой можно верить, так как она нуждалась в поддержке всех стран мира. Отдельным сотрудникам на местах также необходимо было опираться на хорошую репутацию своей организации, когда они вели переговоры с вождями племен и полевыми командирами в Афганистане, чтобы заручиться их поддержкой, защитой и информацией. Я уже писала, что доверие — это капитал, который можно либо сохранить, либо растратить. Доверие, которое сумело внушить к себе ЦРУ после событий 11 сентября, оказалось не менее ценным активом, чем наличные деньги.

Если вы будете следовать семи перечисленным выше антикризисным стратегиям, вам тоже удастся создать резерв доверия, который окажется очень кстати, когда наступят нелегкие времена. Подтверждением этому служит ЦРУ — организация, которая не понаслышке знает, что такое кризисы.

Вербовка во многом схожа с заключением торговой сделки. Есть объекты, которые доставляют мало хлопот. С ними работать проще всего. Их мотивация ясна, они знают, чего хотят, и их не требуется особо убеждать поставить свою подпись в обозначенном месте. Самый большой праздник для работника спецслужб наступает, когда доброволец сам приходит прямо в посольство США и выражает готовность поделиться с американским правительством секретными сведениями, которыми он располагает. Сотрудник в этом случае получает награды и почести за «вербовку», хотя не приложил к этому никаких усилий.

Следующая ступень сложности — это потенциальный агент, который набивает себе цену. Он, конечно, заранее знает, что согласится на вербовку, но ему охота сначала поплакаться и изобразить из себя жертву. Чем ближе сотрудник ЦРУ подходит к вербовочному предложению, тем больше он раскрывает свое истинное лицо. Малопомалу вопросы становятся все более прямыми, а встречи, наоборот, более скрытными. В конце концов сотрудник и агент договариваются о негласном сотрудничестве.

Один из самых сложных вариантов — это работа с объектом, который мысленно не готов осознать и признать, что с ним произошло. Возможно, он уже выдал какуюто важную секретную информацию, но все равно отказывается считать себя шпионом. Людей такой категории очень трудно уговорить заниматься шпионажем на постоянной основе. Они в общемто не против того, чтобы время от времени поделиться информацией, но не желают считать себя предателями.

Когда подходит время сделать открытое вербовочное предложение такому потенциальному агенту, прикрытие сотрудника ЦРУ обычно представляет собой лишь видимость. До этого он уже не раз обращался к объекту с просьбами о предоставлении подробной секретной информации, делал все возможное, чтобы держать их встречи в секрете и всячески избегал общения с ним по телефону или электронной почте. Любой здравомыслящий человек уже давно заподозрил бы в нем офицера разведки, работающего под прикрытием. Но упрямый объект, несмотря ни на что, продолжает игнорировать очевидные вещи и не реагирует на намеки. Так продолжается до тех пор, пока у сотрудника не остается иного выбора, кроме как прямо сделать предложение о сотрудничестве с разведкой. Разумеется, чем более неприкрытый характер носит такое предложение («Я хочу, чтобы вы похищали секретную информацию с целью выдачи ее правительству США»), тем выше вероятность того, что объект откажется. От разведчика требуется незаурядный талант, чтобы склонить к согласию даже самого несговорчивого человека. Агрессивный и открытый подход напугает объекта, а слишком мягкий и деликатный может привести к тому, что вербовки никогда не произойдет.

Выбор правильной вербовочной тактики зависит от черт личности, обстоятельств и характера отношений, сложившихся между разведчиком и объектом.

Вам эта ситуация кажется знакомой? Ничего удивительного. То же самое происходит и при заключении торговых сделок — только уровень опасности и тревоги в данном случае намного ниже.

Обычно вербовка завершает довольно длительный процесс развития отношений. Требуется немало времени, чтобы создать обстановку взаимного доверия, без которой трудно уговорить человека стать шпионом. Объект должен быть абсолютно убежден в том, что сотрудник спецслужбы действительно будет беспокоиться о его безопасности и соблюдать все достигнутые договоренности. В идеале до вербовочного предложения дело доходит через несколько месяцев, а то и лет тщательного выстраивания отношений.