— Слишком мало, слишком поздно, — любил повторять Кларк. По его понятию, политика администрации идет ко дну.

Эндерс утверждал, что все упирается в конгресс. Те в конгрессе, кто полностью против тайных операций, находятся в меньшинстве, те, кто полностью за них, — тоже. Чтобы с толком провести сессию конгресса, надо убедить 10–15 % «середняков». «Единственная возможность добиться таких результатов — это показать, что политика администрации является путем к миру и урегулированию, — утверждал Эндерс. — От переговоров нельзя отказываться. Реализм требует, чтобы политика администрации кроилась с учетом мерок конгресса».

Кларк же говорил, что если «середняки» и демократы столкнутся с общественным мнением в ходе общенациональных дебатов, то они не смогут удержаться в оппозиции. Он мечтал о таких дебатах. Он хотел проучить конгресс, напомнить ему, что президент может обратиться непосредственно к избирателям. А общественное мнение можно мобилизовать.

Почуяв наступающие затруднения, Эндерс изложил свои мысли в меморандуме, где призывал к осуществлению региональной «двухколейной» стратегии. Для Никарагуа это будет означать продолжение тайной поддержки «контрас», но и меры с целью заставить сандинистов начать с ними переговоры. Для Сальвадора — продолжать поддержку правительства Дуарте и одновременно вести дело к переговорам между правительством и левыми мятежниками. Целью должно быть достижение урегулирования на широкой основе, в результате чего из региона можно будет вывести силы Советского Союза, Кубы и Соединенных Штатов.

Кларк получил копию меморандума Эндерса и вскипел. По его мнению, Эндерс пытается увенчать свою карьеру мощным личным успехом на внешнеполитическом поприще, но делает это за счет последовательности политики администрации. Соединенным Штатам ни в коем случае нельзя уходить из Центральной Америки и бросать своих друзей. Кларк расценивал такой шаг как повторение ошибки Картера — говорить одно, а делать другое. Он направил записку Эндерса президенту с припиской, что, по его мнению, Эндерс не разделяет политику администрации.

10 февраля 1983 г. содержание записки Эндерса просочилось в прессу, и Белый дом обвинил его в распространении пораженческих настроений. Как пояснил Кларк, он не только сам не испытывает влечения к переговорам, но и не уверен в том, что Белый дом нуждается в поддержке центристов в конгрессе. Крупная политическая битва может сослужить хорошую службу президенту.

Кейси сказал Эндерсу, что он сохраняет скептическое отношение к идее переговоров в Никарагуа и Сальвадоре, но и не возражает против такой попытки, тем более что это дает администрации и ЦРУ хорошее прикрытие в комитетах конгресса по разведке. А в марте Кейси позвонил Эндерсу.

— Том, — сказал Кейси, — я знаю, что у тебя свои трудности, но дело в том, что в охоте на тебя к Биллу Кларку присоединился еще один из Белого дома. Майк Дивер.

— Спасибо за предупреждение, дружище, — ответил Эндерс, понимая, что Дивер означает Нэнси Рейган.

Кейси слышал, что Дивер называет Эндерса «гарнитур брюк в полоску». Это уже выглядело зловеще.

Кейси не без удовольствия отмечал, что Белый дом готовится пойти в наступление при осуществлении своей политики в Центральной Америке. Фактически Билл Кларк тонко и деликатно вел линию на переориентацию внешней политики.

Одним из главных каналов Кейси, ведущих в Белый дом, являлся составитель речей Рейгана Антони Доулан, лауреат премии Пулитцера 1978 г. за исследовательские репортажи. Кейси привел Доулана в команду Рейгана во время предвыборной кампании 1980 г. Доулан был ярым приверженцем идей консерватизма. После выборов он попал в группу Белого дома по составлению речей. Хотя Джим Бейкер держал его на привязи, Доулан все-таки прорвался на роль свирепого сторожевого пса Рейгана. Между Доуланом и Кейси непрерывным потоком шел обмен записками, идеями и телефонными звонками.

Доулан восхищался тем хладнокровием, с которым Кейси держался за свои консервативные взгляды. Он восхищался реакцией Кейси на любую критику. Кейси никогда не предавался мрачным размышлениям над тем, что о нем писала пресса. Для этого он был слишком занятым человеком. К его счастью, Кейси гораздо больше интересовался окружавшим его миром с его идеями, событиями и задачами, чем самим собой.

Кейси постарался довести таланты Доулана до сведения Кларка. Доулан получил задание подготовить в общем-то рутинную речь, с которой президент собирался выступить на съезде национальной ассоциации евангелических священников. Перерабатывая речь в соответствии с указаниями Рейгана, Доулан подумал, что наконец он подключился даже к подсознательным мыслям президента.

8 марта 1983 г. в 15 часов 04 минуты в городе Орландо, штат Флорида, президент выступил на упомянутом съезде с речью, в которой он назвал Советский Союз «империей зла».

Это вызвало что-то вроде сенсации. Позднее в этом же месяце президент обнародовал свою стратегическую оборонную инициативу, или план «звездных войн», в целях защиты от советских ракет путем развертывания оружия в космосе. Советы заклеймили Рейгана как «лунатика».

В этой атмосфере яростного антикоммунизма Кейси мог существовать и даже процветать. А вот Эндерс нет. Ареной сражения являлась Никарагуа. Рейган, Кларк и Кейси проводили жесткую линию и ставили под сомнение патриотизм каждого, кто хотел продолжать диалог с сандинистами. Эндерс считал правильной ту политику, которая преследовала цель убрать Советы и кубинцев из Никарагуа. Политика же Соединенных Штатов была явно направлена на то, чтобы убрать н сандинистов.