Куда ушла колонна? Где ее искать? Каким образом мы оказались в хвосте? Видимо, следовавший за нами полк был выдвинут в заслон? Положение осложнялось еще и тем, что у меня не было с собой карты этой местности. Я ее передал Юре Колесникову, контролировавшему движение по маршруту.

Прошел по колонне. Осталось всего тридцать две подводы с ранеными и отделение автоматчиков. Какими-то судьбами с нами оказалась одна хозяйственная повозка кавдивизиона. На ней ехал старшина эскадрона Шепшинский.

Я созвал ездовых, рассказал, в каком положении мы оказались. Сонливость покинула не только ездовых, но и раненых.

— Всем ездовым быть готовыми к отражению противника. Не поддаваться панике, — предупредил я. — Передайте раненым: кто в состоянии стрелять, пусть приготовит свое оружие. Я еду впереди. Не отрываться. Товарищ сержант, четверых бойцов — ко мне на тачанку, сами с остальными — на последней.

Проходя вдоль колонны, я не видел лиц раненых, но будто чувствовал их настороженные, полные опасений и надежд взгляды. Все они понимали, в каком положении оказались. Незавидная доля остаться с обозом раненых в чистом поле без охраны.

— Трогай, — сказал я Борисенко, усаживаясь на тачанку.

Шагом обогнали подводы и пристроилась впереди обоза.

Вслед за мной тронулись остальные. Дорога сильно разбита обозом, прошедшим впереди.

Через несколько минут подошли к шоссе. На переезде нет никого. Заслоны и регулировщики уже сняты. Выехали на шоссе и, повинуясь партизанскому чутью, свернули налево. Как мне помнится, колонна должна была повернуть в эту сторону. Но в каком месте? Разве темной ночью заметишь, где поворот!

Неизвестно, куда бы мы заехали, если бы не немцы. Из-за бугра, метрах в трехстах от нас, вынырнули машины с зажженными фарами. Не раздумывая, я приказал ездовому свернуть вправо. Тачанка нырнула в кювет, наполненный талой водой, перемахнула через него и выскочила на пахоту. Нашему примеру последовали остальные.

Позади произошла заминка. Кто-то пронзительно вскрикну и тут же умолк. В наступившей тишине отчетливо слышался нарастающий гул моторов приближающихся автомашин. Надо торопиться.

— Стой! — приказал я Борисенко, соскочил с тачанки и побежал назад.

Лучи фар на миг осветили местность, и я увидел барахтавшегося в луже тяжело раненного разведчика Алексея Журова. Лешке последнее время не везло. Будучи тяжело раненным в бою, он вторично ранен при форсировании железной дороги, где заслоны вели бой с противником. И теперь еще купание…

— Опрокинулись, — виновато проговорил ездовой.

— Угораздило вас. Давай быстрее…

Вдвоем мы выволокли раненого из лужи, наспех уложили, вернее забросили на повозку, которую успели поднять подбежавшие товарищи. В этот момент мимо нас пронеслась первая машина, наполненная гитлеровцами. Диву даюсь, как они нас не заметили.

— Погоняй! — приказал я, садясь рядом с Журовым и придерживая его, чтобы он не вывалился.

Не успели отъехать от шоссе и пятидесяти метров, как мимо прошмыгнули еще девять автомашин с гитлеровцами.

— Хорошо, что ночка темная. Рядом проехали и не заметили, — вытирая выступивший на лбу пот, проговорил Борисенко, когда я пересел к нему. — Если бы заметили, вот кумедия была б.

— Тогда бы тругедия была, — ответил я ему в тон. — Погоняй.

— Нет, мы все-таки родились под– счастливой звездой! — нахлестывая лошадей, продолжал Борисенко.

Мне было не до разговоров. Еще неизвестно, какой стороной обернется нам эта звезда впереди.

Отъехали с полкилометра от шоссе. Остановились. Проверили свое хозяйство. Отставших нет. Дальше наугад поехали по пахоте. Скоро напали на проселочную дорогу. Она уводила вправо. Посветил фонариком и увидел свежий след. Видно, наши проехали. В подтверждение моей догадки впереди замигала ракета. Послышалась отдаленная частая стрельба. Несколько раз ухнули орудия. Горизонт озарился заревом пожара.

Теперь сомнений не было: дивизия ведет бой за переезд на железной дороге Черемха—Седльце.

Ракеты полыхали одна за другой. Они помогли нам разглядеть лес. Ездовые погоняли лошадей, чтобы успеть присоединиться к колонне до перехода через дорогу. Однако сделать нам этого не удалось. Соединение прорвалось и сняло заслоны, оставив позади себя догорающий эшелон. На переезде вновь хозяйничали гитлеровцы.

Светало. Лезть на рожон — опасно. Свернули с дороги вправо и углубились в лес. Проехали вдоль железной дороги полтора километра и остановились. Надо было затаиться, выждать время, осмотреться.