— Бокарев, отводи роту на восточный берег. Мост не успеем уничтожить, — беспокоился командир саперной роты капитан Кальницкий.

— А вы подготовьте к взрыву, — посоветовал Бокарев.

— В том-то и загвоздка, что рвать нечем, — ответил с досадой политрук саперной роты Владимир Дубиллер.

— Как же будем уничтожать?

— Сожжем. Видишь, сколько навалили соломы? Мост уже полили и бензином, и мазутом. Стоит поднести спичку — вспыхнет факелом.

На бугре появилась бронемашина, за ней выполз танк.

— Отводи, прорвутся — Борода нам головы поотрывает. Да и колонне не поздоровится, — торопил Кальницкий.

Бокарев отдал команду: отходить на восточный берег. Бойцы бегом бросились к мосту. Только успели перебежать, к казарме подоспели немецкие танки и пехота на автомашинах. Перед их носом вспыхнул мост. Огромные коптящие языки пламени лизали перила, потоки горящего мазута сползали по опорам, клочьями срывались в воду, расплываясь на ее поверхности жирными пятнами.

Пехота противника под прикрытием танкового огня пыталась подойти к пылающему мосту, но всякий раз попадала под меткий огонь партизан и вынуждена была отходить…

Бокарев дождался, пока мост сгорел, и лишь после этого повел роту по маршруту дивизии. Но не прошли и двух километров, как поняли, что отрезаны от главных сил.

Узнав о захвате партизанами моста через Буг, противник поднял по тревоге гарнизоны Дрохичина и Семятыч и перебросил их вдоль восточного берега реки, чтобы перерезать дорогу на Дзяковицы. Однако опоздал. Партизанская дивизия успела пройти. Отрезанными оказались лишь рота Бокарева и группа саперов Кальницкого.

Уставшие партизаны вынуждены были вступить в неравный бой. Гитлеровцы видели, что перед ними всего человек пятьдесят и надеялись покончить с ними одним ударом.

Бокарев не мог увернуться от встречи с немцами. Решил в затяжной бой не ввязываться, не задерживаться на одном месте. Чтобы избежать окружения, вел роту то в одном, то в другом направлении. Однако гитлеровцы наседали. Приходилось отражать их натиск. И неизвестно, чем бы закончился этот неравный поединок, если бы не подоспела помощь.

Услыхав стрельбу позади, Бакрадзе понял, что первая рота попала в переплет. Вызвал командира третьей роты Касинцева, который заменил раненого Дорофеева, и приказал идти на выручку.

Касинцев был опытным и решительным командиром. Обойдя группировку противника, он обрушился с тыла. Гитлеровцы растерялись. Этим воспользовался Бокарев. Поднял роту в атаку, прорвал вражеское кольцо и соединился с третьей ротой.

— Спасибо, вовремя подоспел! Думал, каюк, — радостно проговорил Бокарев, обнимая Касинцева.

— Колонна далеко ушла, надо торопиться, — ответил командир 3-й роты.

Западный Буг остался позади, а вместе с ним и советская граница 1941 года.

Впереди нас манила Беловежская пуща.

Переправившись через Западный Буг, дивизия оторвалась от немецкой группировки, преследовавшей нас в Жешувском, Люблинском и Варшавском воеводствах. На дневку остановились в пятнадцати километрах от реки в селах Пашки, Острожаны, Неройка. Партизаны, как всегда, заняли круговую оборону. Использовали преимущества сильно пересеченной местности, насыщенной дотами приграничной полосы.

— Наконец-то получили долгожданную передышку, — радовался Тютерев.

— Вряд ли немцы оставят нас в покое, — высказал сомнение Бакрадзе.

— Каратели остались за Бугом, — настаивал на своем Саша.

— Могут найтись и кроме тех…

Командир полка, к сожалению, оказался прав. 17 марта во второй половине дня противник начал наступление одновременно с юга, со стороны Дрохичина, и с северо-запада, из Цехановца. Встретил хорошо организованную оборону и упорное сопротивление второго и третьего полков, потерял один танк, автомашину, около пятидесяти человек убитыми и в беспорядке отошел, оставив на поле боя два пулемета, семнадцать винтовок и другое имущество. Партизаны потеряли троих убитыми и столько же ранеными.

Большие потери не смущали противника. Он на каждом шагу при первой же возможности навязывай нам бой. На подступах к Беловежской пуще немцы решили малыми силами прощупать оборону кавалерийского дивизиона в Грабувке, расположенной в пятнадцати километрах к западу от станции Черемхи. Конники легко отбили налет противника. После этого гитлеровцы бросили на Грабувку около двухсот солдат, поддержав их огнем артиллерии.

Кавалеристы, верные своему излюбленному методу ближнего боя, и на этот раз подпустили фашистов и накрыли шквальным пулеметным и автоматным огнем. Но гитлеровцев это не охладило. Они получили в подкрепление пехоту, прибывшую на пятнадцати автомашинах в сопровождении танка, и вновь пошли в наступление.