— Если мы не найдем лошадей, мы все умрем, — ободряюще улыбнулся рыцарь. — Так что ты будешь не одна.

— О, это совсем другое дело! — покивала я, натянуто улыбнувшись в ответ.

— И все же, тебе это не кажется странным?

— Конечно кажется. Мне все в произошедшем кажется странным… Кому вообще мог понадобиться мой стервозный конь!?

— Гигантским козлам! — радостно курлыкнул пробегающий мимо Леопольд. Ему, белой ящерице, конечно же, на жаре было хорошо. Он улыбался и счастливо топтал песок своими шестью лапками, время от времени поправляя крыльями бесчувственное тело царевича, чтобы тот не упал.

— Непременно им, — вздыхаю.

Дальше желание говорить у всех пропало, так как даже эта незначительная болтовня отнимала много сил. Шагать в закрытых сапогах по горячей пыльной земле, под палящим солнцем, к тому же без возможности лишний раз приложиться к фляге, было верным способом узнать, каково может быть в аду. На лошадях, конечно, не было прохладнее или приятнее, но сил там определенно затрачивалось меньше. По крайней мере, не хотелось упасть в обморок и хоть на пару минут уйти от этого кошмара в забытье… Правда, такой роскоши мне не перепало за весь день пути. Я все шагала и шагала, умирая от жары и уносясь вместе с мечтами в чудесную Рашемию, где сейчас царит осень, холодный ветер и промозглая морось. Поместье Сеймуров представлялось раем, летающим в небе на черных, полных влаги тучах.

Время до заката пролетело, как одна большая и ужасная жизнь, как очень долгий страшный и мучительный сон. Когда Леопольд промурлыкал о том, что какие-то там следы вдруг оборвались и куда идти, непонятно, мы с Дейком как-то вяло покивали, переглянулись и, заметив на лицах друг друга светлое озарение, упали на землю, где стояли.

Как я поняла, мы оба уснули и проснулись только к ночи, когда хозяйственный Леопольд уже обустроил лагерь.

Если не считать ненависти к этому миру и ко всему живому, я проснулась более-менее довольной жизнью. Вечерняя прохлада немного ободряла, а отдохнувшее тело не так сильно ныло, все остальное было не так уж и важно в этой богом забытой пустыне.

Часто поморгав, я окончательно проснулась и села на земле.

— Бэйр, как хорошо, что хоть ты встала! — заметив мое пробуждение, Леопольд, сидевший неподалеку, встрепенулся и подполз поближе ко мне. — Тут творится что-то ненормальное! Как только стемнело, рядом с местом, где кончаются следы, появилась гора с пещерой!

— Что? — переспрашиваю, тупо похлопав глазами. — Какая еще гора?

— Я сам не понимаю! Но эта гора там стоит, и в ней пещера, и в эту пещеру уходят следы тех, кто украл наших лошадей!

— Исчезающая гора?… Лео, а ты точно не перегрелся на солнце?

— Нет! Иди сама посмотри, если хочешь, — сердито ответил оборотень указав куда-то за камни, в круг которых он нас всех, видимо, перетащил, чтобы мы были подальше от той странной пещеры.

— Горы из воздуха… что ж, ладно, в этом мире встречается и не такое, — вздыхаю, почесав затылок. — Надо разбудить Дейка и пойти на разведку, — говорю устало.

— Дейка не надо будить, Дейк уже встал, — простонал рыцарь, поднимаясь с земли.

Вид у него был кошмарный, что и говорить. К голой груди прилип песок и всякие мелкие веточки, которые были на земле, где спал рыцарь. Растрепанные волосы были покрыты плотным слоем пыли, а лицо — серыми пятнами грязи.

Сама я, конечно, выглядела так же убого, но все же не смогла удержать свой язык.

— Вид у тебя, как у двухнедельного упыря, которого плохо закопали, — замечаю.

— На себя посмотри, — огрызнулся рыцарь, стряхивая песок со штанов. — Когда выйдем из пустыни, в нас людей не каждый узнает.

— Ну, не обобщай, — нахально сказал Леопольд, пригладив седые волосы.

Он-то, благодаря тому, что бегал по пустыне животным, сохранил костюм чистым и, поскольку мог умываться без воды, сам не был похож на извалявшееся в пыли чучело. Сейчас оборотень выглядел безупречно по сравнению с нами и даже с царевичем.

— Пока лежал, я слышал, о чем вы говорили, — перевел бесполезную тему Дейк. — Значит, похитители наших лошадей в пещере в исчезающей горе?

— Лично мне это напоминает какую-то старую народную сказку, — задумчиво произношу, вслушиваясь в голоса памяти. — Правда, я не помню, что за сказка и какая из двух моих половин ее помнит.

— Сказка — не сказка, а нужно пойти и разобраться, в чем дело, — твердо сказал рыцарь. — Сидеть здесь бесполезно.

— А что с царевичем? — киваю на спящего беспробудным сном великана, которого Леопольд заботливо укрыл плащом из шкуры льва.

— А что с ним? — удивленно спросил Дейк. — Неужели он до сих пор не может проснуться?

— Не может, я пробовал его разбудить, — помотал головой Леопольд. — Мне начинает казаться, что похитители лошадей опоили его чем-то.

— Его опоили, а нас нет? Что за несправедливость!? — возмущаюсь.