— В чем вообще дело? Дался ему этот ножик! — восклицал Дейк, пытаясь уловить логику вопросов Рэмола.

— Наверняка это связано с болевым шоком, — предполагаю. — Или он подумал, что меч сделан из чего-то необычного и пытался выяснить, из чего именно.

— В таком случае я не знаю, где может быть подвох! Я не заказывал никаких особых металлов для выплавки, да тот кузнечишка и не достал бы их. А ножик… да он даже хлеб не резал!… Почему это произошло, черт возьми? Получается, я, дав Кудеяру этот меч, убил серафима!

— Ты не виноват… никто не виноват, потому что никто не знал, что серафима можно так ранить каким-то мечом. Истэка выйдет и все нам объяснит, — пытаюсь успокоить рыцаря.

— Он еще как виноват! — воскликнула Раф, вырываясь из объятий Кудеяра. — Если бы меч этого убийцы не попал в руки моему брату, все было бы хорошо!… Он нарочно это сделал!… А даже если нет, то если его меч способен так ранить серафимов, то оружие надо забрать и уничтожить!

— Эй, я сам проживу не больше суток, если уничтожить мой меч, и не более месяца, если его забрать! — заметил рыцарь.

— И замечательно! Уж я скучать не буду! — сорвалась Раф. Она не выдержала и зарыдала. — Рана не заживает, а наоборот, распространяется! Если так пойдет и дальше, Рэм… Он умрет!!!…

— Да все будет хорошо, хватит верещать! — разозлился Дейк, не любивший женские истерики.

— Все решится, а пока смени тон! — прикрикнул на него Кудеяр.

— Я спокоен, пусть твоя истеричка его сменит, — нахмурился рыцарь, глядя на Раф.

Чуть не началась ссора, но неожиданно в гостиную вошел Истэка.

Он был еще бледнее обычного, а привычное равнодушное спокойствие сейчас походило скорее на изо всех сил сдерживаемую ярость.

— Что случилось?… — Раф все же выбралась из рук Кудеяра и кинулась к дяде. — С Рэмом все в порядке?…

— Рана еще разрастается, но я придумаю, как ее остановить, — размеренным тоном проговорил Истэка, глядя на Раф. Потом ученый повернулся к Дейку и на его лице появилось какое-то отрешенное выражение. — Перед тем, как потерять сознание, Рэм велел мне передать тебе, чтобы ты ушел из терема немедленно, — ученый замолчал, с видимым трудом удерживая в себе гнев. Но, несмотря на все старания, его голос отдавал металлическим лязгом, когда он начал говорить. Ненависть и угроза, звучащие в словах, заставляли предполагать худшее. — Ты свободен но знай, что если твой меч потемнеет, я найду тебя, где бы ты ни был, и самолично убью!

Сказав это, Демонтин двинулся к Люциусу.

Колдун, не понимая, причем тут он, нервно заерзал на диване, с ужасом глядя на окаменевшее лицо серафима. Люциус даже не стал сопротивляться, когда ученый грубо схватил его за шкирку и поволок на улицу… они вышли за порог дома и вскоре с поляны раздалось испуганное лошадиное ржание.

Когда Демонтин вернулся, он заговорил со мной.

— Снимешь кольцо на ухе твоей лошади, когда тебе понадобится Люциус, и наденешь обратно, когда его услуги будут не нужны, — проговорил он, а потом посмотрел по очереди на меня, Дейка и Леопольда. — У вас десять минут на то, чтобы собрать вещи. Не заставляйте меня ждать, — сказал он все тем же звенящим металлом голосом.

— Ты его отпускаешь!? — взмутилась Раф. — Он чуть не убил Рэма!.. Его нельзя отпускать с мечом!!!

— Это не мое решение, — ответил Демонтин. — Я бы поступил иначе, но Рэм настоял на своем.

Не желая испытывать терпение разгневанного серафима, мы быстро разошлись по комнатам. Мне хватило трех минут на то, чтобы собрать все вещи в сумки и спуститься вниз, где Кудеяр помог мне оседлать сопротивляющегося Черта.

Леопольд, у которого личных вещей практически не было, превратился в крысу и я взяла его себе в шарф, который успела надеть еще в комнате.

Вскоре спустился Дейк, он быстро оседлал своего коня и мы пошли в лес.

Кудеяр, которому было велена проводить нас через зачарованный лес, вывел нас на дорогу всего за час, хотя к терему мы шли несколько часов.

Мы с царевичем попрощались очень тепло, несмотря на произошедшие события. Он пообещал, что включит мое имя в список тех, кому дозволено приезжать на Охмарагу на тот случай, если мне нужно будет где-нибудь укрыться. Я ничего ему пообещать не могла… разве что то, что я его никогда не забуду и буду вечно благодарна за опыт, подаренный мне.

Дейк сказал царевичу, что для него было честью познакомиться с ним. Кудеяр ответил, что он искренне надеется на еще одну встречу и будет рад, если когда-нибудь Дейк решится путешествовать с ним в поисках его собственных приключений.

После этого Кудеяр вернулся в лес, а мы с Дейком остались вдвоем на пустой дороге, никак не решаясь сесть на лошадей.

Минута прощания настала так неожиданно, что мы просто не знали, что друг другу сказать и надо ли вообще что-то говорить.

— Береги себя, — наконец выдала я, крепко сжав руку Дейка.