Пока они ели, Горлум голодными глазами провожал каждый кусок лепешки. Убедившись, что никакой другой пищи не будет, он отошел в сторону и уселся с мрачным видом, что — то бормоча под нос. Сэм подозрительно посмотрел на него и шепнул Фродо:

— Нам обоим надо бы поспать, но я не доверяю этой голодной бестии. По мне, что Горлум, что Смеагорл — все одно, не может он сразу стать другим. Я посторожу пока, а когда уж невмоготу будет, разбужу вас, сударь.

— Хорошо, — отозвался Фродо в полный голос. — Он и правда стал другим, вот только каким именно и насколько другим — пока не ясно. Бояться — то нечего, по крайней мере сейчас, но посторожи, если хочешь, я посплю часа два, мне хватит, — он уснул, едва успев договорить.

Горлум свернулся клубком и тоже заснул. Сэм сидел, прислонившись к камню, слушал их ровное дыхание и чувствовал, что засыпает. Он встал и тихонько тронул Горлума. Тот, не просыпаясь, разжал кулак и опять свернулся в клубок. Сэм шепнул ему прямо в ухо: «Рыбка!», но веки Горлума не дрогнули и дыхание не изменилось.

Сэм почесал в затылке. «Может, и вправду спит. Будь он на моем месте — не раздумывал бы». Сэм отогнал мелькнувшую было мысль о мече и веревке и опять устроился рядом с Фродо.

Проснулся он как от толчка. Вокруг было совсем темно. Сэм вскочил, чувствуя себя отдохнувшим и голодным, и понял, что проспал весь день, а сейчас уже наступила ночь. Фродо еще спал, а Горлума нигде не было видно. Сэм горестно ахнул, но тут же сообразил, что раз они живы, значит, ничего страшного не произошло.

— Где же этот… несчастный? — спросил он сам у себя.

— Рядышшком! — прошипел голос сверху, и на фоне сумеречного неба Сэм увидел уродливую голову с оттопыренными ушами.

— Эй, ты куда? — встревожился Сэм. Все его страхи разом вернулись.

— Смеагорл голоден, — был ответ, — скоро вернется.

— А ну, вернись сейчас же! — Но Горлум уже исчез.

Проснулся Фродо. Он сел, протирая глаза и сонно оглядываясь.

— Который час, Сэм?

— Не знаю. Солнце уже зашло, а Горлум удрал. Сказал, что проголодался.

— Вернется, никуда не денется. Клятва удержит его, он не захочет расставаться с Сокровищем.

Фродо легко, даже легкомысленно отнесся к тому, что они столько часов проспали рядом с Горлумом — с очень голодным Горлумом.

— Да перестань ты казниться, — сказал он Сэму. — Устал, вот и заснул, оно и к лучшему, зато отдохнули. Путь нам предстоит нелегкий. Впереди самое трудное.

— Да я больше насчет еды, — признался Сэм. — Когда мы еще кончим с нашим делом! А потом как? Мы ведь волочим ноги только благодаря лепешкам, но они в сумках — то не растут. Хватит их, я думаю, недели на три, а потом туго придется. Может, нам нужно быть поэкономнее?

— Сэм, милый мой! — проникновенно начал Фродо. — Драгоценный мой хоббит, лучший мой друг! Не стоит ломать голову над тем, что будет дальше. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это сделать свое дело. Никто тебе не скажет, что будет потом. Когда Единственное упадёт в огонь, что станет с нами? Мы ведь будем совсем рядом. Думаю, еда нам тогда не понадобится. Нам бы только суметь дотащить себя до Огненной Горы. Но я даже не знаю, дойдём ли мы. Ородруин далеко, а силы мои на исходе.

Сэм хотел сказать что — то, но только порывисто схватил Фродо за руку и склонил голову. Фродо почувствовал на руке горячую слезу. Впрочем, Сэм тут же выпрямился, отвернувшись, и пробормотал:

— Ну где носит этого проклятого лиходейщика!

Горлум появился через несколько минут. Лицо и руки у него были в грязи, он что — то жевал, поминутно облизываясь. Друзья даже не решились спрашивать, чем ему удалось разжиться. Горлум шумно напился из ручья, смыл с себя грязь и только потом подошел к ним.

— Сславные хоббиты! — довольно прошипел он. — Так хорошо спали! Верят они Смеагорлу теперь? Вот и хорошо.

Всю следующую ночь они шли по ущелью, склоны которого становились всё ниже, а под ногами всё чаще вместо твёрдого камня попадалась мягкая земля. Небо, укрытое облаками, начало светлеть, обещая утро, когда ручей разлился, начал петлять в торфяниках, между поросшими мхом невысокими берегами, потом с плеском перелился через последний каменистый порожек в бочажок с бурой водой — и пропал. Высохшие камыши странно шелестели в неподвижном воздухе.

Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись темные бездонные провалы, заполненные угольно — черной водой. Над болотами висели клочья серого, с неприятным запахом тумана. Временами в тишине что — то громко булькало, и запах усиливался. У южного края равнины черным рифом над морем тумана вздымались стены Мордора.

Теперь путники полностью зависели от своего проводника. Без него они не смогли бы сделать в этих гиблых топях ни шагу.

Хоббиты не знали, а в тусклом свете и предположить не могли, что находятся у самого северного края болот, протянувшихся далеко на юг. Знай они местность, можно было бы попробовать обогнуть болота с севера, по каменистой пустыне Дагорлад. Впрочем, особой надежды на этом пути не было. Даже эльфийские плащи не укрыли бы их на голых равнинах от орков и прочих вражьих воинств, марширующих по дорогам.