– Понятно…

– А чего тянуть, – сердито вскинулся Ларионов. Только Высшие Силы знали, чем он отмазывался перед начальством. – В конце концов, та сторона тоже может активизироваться… типа народные мстители. Мы же идем за ними вплотную.

– Интересно живете, – радостно отреагировал Кама. – Клево, мне нравится!

Я поежилась. Да уж. Поначалу вон всем нравится. Ой, как же там малыш Мишка?…

– Я думаю, акция по затоплению подвала уже начало… народной мести. – Ларри снова скис. – Чтобы само в таких масштабах рвануло – вряд ли, только им следовало бы затапливать раньше… пока мы не всех выкопали.

Наша компания вышла на обозначенную для встречи точку, на железнодорожную платформу. Первым примчался Чед, затем появилось странное создание с некрупной собачонкой на поводке. Диггер Колян был ниже меня ростом, очень худенький и какой-то занюханно-алкоголический внешне, но со здоровым многолитровым рюкзаком на спине, который нес легко и непринужденно. Он жевал жвачку, а в голове Коляна нескончаемым потоком вились восточные мантры, практически не давая его прослушать. И тем не менее… Колян жил пещерами и являлся убежденным трезвенником; а когда он был не в пещерах и вообще не под землей, в тоннелях (где угодно, куда не светило солнце и желательно не ступала нога человека), тогда он вел блоги, писал хорошо оплачиваемые статьи и научные работы о пещерах (кстати, на трех языках), изучал фото пещер мира и, по-моему, как-то не особенно отвлекался от своей деятельности на тот факт, что вокруг него копошились жена и двое детей. На редкость, кстати, крепких и удачных. Так бывает, когда хотя бы один из родителей увлечен жизнью и полностью себя нашел в любимом деле.

Я снова невольно улыбнулась. Может, ради этого стоило пережить падение с «Алых парусов». Может, стоило даже пережить возрождение Касиза. Люди, такие как Кама и Колян, помогали мне верить в мой светлый Дар и в человечество в целом.

Тем временем, поздоровавшись, Кама и Колян завели диалог на непонятном мне жаргоне. Из их реплик следовало, что пещера, во-первых, достаточно высокая, во-вторых, необычно расположена, в-третьих, в нее можно пройти.

– Попробуем Стрешнево, – сказал диггер. – Там… процесс налажен. Частично – по тоннелю, почти шоссе. Темноты никто не боится? Клаустрофобия, нет? И еще – слон может не пролезть. – И Колян ткнул пальцем в сторону Чеда.

– Ты не переживай, – буркнул Чед, – слоны – они такие… гибкие.

– Не скажи, – довольно весело парировал Колян. – Полицейский брюхо в случае острой необходимости втянет, а что ты с плечами сделаешь? И вообще – вы странная пацанва, но не мое дело, да? Касок три, Каме, слону и полицейскому. Девушка так пройдет, девушки умеют голову беречь. Ну, я надеюсь.

Возле ограды усадьбы остановились.

– Туда не пройти, – сказал много раз гулявший тут со мной Чед. – Ограда сплошная.

– Есть тут… пара мест, – ответил Колян. И верно: в густых кустах под оградой внизу оказался лаз – хорошо отшлифованный то ли собаками, то ли хулиганами. В дырку вполне можно было пролезть.

– А теперь Муся, – сказал Колян и, сунув в дыру собачонку, отцепил поводок. Собачка тут же со всех лап кинулась к зданию усадьбы.

– Муся?…

– Муся прелесть. У нее течка. Она много раз меня выручала, потом обязательно ее найду, – умильно сообщил Колян.

На разные голоса залаяли псы – усадьба охранялась на славу. Колян прислушался, потом сделал какие-то выводы и махнул рукой.

В пещерку, расположенную в самом низу глинистого склона за кустом, можно было только вползти на животе. Это мы и сделали; Колян раздал мощные фонари, закрепил у входа в пещеру конец длинной тонкой бечевки. Я могла бы поклясться, что никогда не страдала клаустрофобией; однако у меня мгновенно перехватило дыхание, стало не хватать кислорода; кроме того, я была уверена, что потолок сейчас просядет и обвалится и что двигаться отсюда особенно некуда. Если поверху и по прямой, дрянной домик был не так-то и близко – наверное, с километр… это ногами по ровной дорожке ерунда, а ползком по грязной яме в темноте?…

Было сыро и не очень чисто.

Кама, решив, что с нами можно не нянчиться, полз сразу за Коляном.

– Ты помнишь тоннель налево? Вот, судя по всему, мы в нем еще одно слабое место упустили, – глухо вещал геолог-разведчик. – Смотри внимательнее, высота будет совсем маленькая, можно здорово окорябаться. А потом небольшой тупичок, странно даже, я же смотрел тогда, и за тупичком не было ничего, но вот в тупичке немножко покопаем, лады?

Диггер отвечал радостными нотками понимания. Мы же втроем могли только ползти следом. Оставаться снаружи было неразумно из-за охраны усадьбы. Даже Васька не рвался предъявлять тут свои полномочия и обеспечивать группе вырвавшихся на волю шизиков официальное прикрытие.

И вот чудо. Тоннель, где вправду можно было выпрямиться, – сводчатые потолки, ниши в стенах и даже кирпичи какие-то уникально древние, особенно монолитные, небольшие. Бог ты мой, а ведь мы живем совсем рядом – и попросту не знаем…

Колян и Кама сверились с какими-то схемами, начертанными Камой, и начали простукивать стену. Удар за ударом. Наконец – требуемый звук.

– А теперь слон…

За проломленной стеной тоннеля снова потянулась пещера. Ее сперва смотрел Колян и лишь спустя семь-восемь минут позвал нас – проходимо, не обваливается.

Мне становилось все труднее.

Через некоторое время я поняла – меня давили не только стены.

Мы приближались.

Мне отчаянно захотелось с кем-то поделиться или к кому-нибудь прижаться; но пространство, по которому мы то лезли, то ползли, скудный прыгающий свет, грязь и достаточно затхлый воздух не располагали к сантиментам. Поэтому я раз за разом читала заклинания незримости, неощутимости, пытаясь растащить защитный контур на всю группу. Мне только сейчас пришло в голову, что может случиться, если Касиз почувствует наше приближение к его склепу. Вся надежда – на Чашу и ее благую Силу; ну и на меня, нерадивого экстрасенса со светлым Даром.