Вряд ли есть нужда особо подчеркивать то, что для перво­бытного разума синхронистичность является чем-то само собой разумеющимся; соответственно, на этой стадии, такой вещи, как случайность, не существует. Любой несчастный случай, любая болезнь, любая смерть не могут быть случайными и не могут быть списаны на "естественные" причины. Все каким-то образом связано с магическим воздействием. Крокодил, схвативший человека, когда тот купался в реке, был послан колдуном; болезнь была наслана тем или иным духом; змея, замеченная у могилы чьей-то матери, конечно же была ее душой; и т. д. На примитивном уровне синхронистичность, разумеется, таковой не считается. Ее представляют, как "магическую" причинность. Это ранняя форма нашей класси­ческой идеи причинности, в то время, как китайская филосо­фия из магии извлекла "концепцию" Дао, "смыслового совпа­дения", а не построенную на причинности науку.

 Синхронистичность предполагает наличие смысла, который a priori связан с человеческим сознанием и явно существует вне человека. [156] Такое предположение прежде всего содержится в философии Платона, которая считает самоочевидным существование трансцендентальных образов или моделей эмпири­ческих вещей, форм, видов, отражения которых мы видим в феноменальном мире. В былые века это предполо­жение не только не вызывало никакого удивления, но и счита­лось абсолютной аксиомой. Идею смысла a priori можно найти и у старых математиков, например в математическом парафра­зе Якоби поэмы Шиллера "Архимед и его ученик". Он возносит хвалу тому, что высчитал орбиту Урана и завершает такими строчками:

Великому математику Гауссу ошибочно приписывают выра­жение "Бог арифметизирует". [157]

 Идеи синхронистичности и самосуществующего умысла, которые образуют основу классического китайского образа мышления и наивных представлений Средневековья, нам пред­ставляются архаичными предположениями, которые следует обходить десятой дорогой. Хотя Запад сделал все возможное, чтобы избавиться от этой древней гипотезы, полной победы он так и не добился. Определенные магические обряды вроде бы умерли, но астрология, которая в наши дни обрела невиданное прежде значение, живет и даже очень неплохо. Детерминизм научной эпохи тоже не сумел лишить принцип синхронис­тичности его убедительной силы. Ибо, по сути, речь идет не столько о суеверии, сколько об истине, которая до сих пор не познана только потому, что она имеет меньше отношения к физической стороне событий, чем к их психическим аспектам. Это современная психология и парапсихология доказали, что причинность не объясняет определенный класс событий, в случае с которым мы должны принимать во внимание сущест­вование первичного фактора, а именно, синхронистичности, как принципа объяснения.

 Тем, кто интересуется психологией, я бы хотел сказать, что необычная идея самосуществующего смысла присутствует в сновидениях. Однажды, когда эта идея обсуждалась в моем кругу, кто-то заметил: "Геометрический квадрат в природе встречается только в кристаллах". Присутствовавшую при этом разговоре даму ночью посетило следующее сновидение: В саду была большая яма с песком, которую завалили мусором. В одной из мусорных куч она нашла тонкие пластинки зеле­ного серпентина. На одной из них имелись концентрически расположенные черные квадраты. Они были не нарисованы, а словно вкраплены в камень, подобно элементам расц­ветки агата. Такие же отметины были на двух или трех других пластинах, которые господин А. (не очень близкий знакомый) потом забрал у нее. [158] Вот другой мотив такого же рода: Сновидящий находился в дикой гористой местности, где он обнаружил выходящие на поверхность триасовые отложения. Он выковырял несколько кусков и к своему безграничному удивлению обнаружил на них рельефные изображения человеческих голов. Это сновидение посещало его несколько раз с большими перерывами. [159] В другой раз сновидящий путешествовал по сибирской тундре и обна­ружил животное, которое долго искал. То был петух, чуть больше обычного, сделанный из чего-то, что выглядело как тонкое бесцветное стекло. Но он был живой и случайно возник из микроскопического неклеточного организма, ко­торый обладал способностью превращаться любое живо­тное (в том числе и в то, которое обычно в тундре не встречается) или даже в предметы человеческого потреб­ления самых разных размеров. В следующее мгновение все эти случайные формы исчезли без следа. Вот еще одно сновидение того же самого типа: Сновидящий шел по лесистой гористой местности. На вершине крутого холма он он увидел скалистый гребень, в котором было столько дыр, что он напоминал соты. Там он нашел смуглого человечка того же самого цвета, что и покрывающая скалу окись железа. [160] Человечек усердно расширял пещеру, в глубине которой был виден ряд колонн в естественной скале. На вершине каждой колонны была темно-коричневая человеческая голова с большими глазами, очень тщательно вырезанная из какого-то очень твердого камня, типа лигнита. Человечек освободил эту группу из окружавшей ее аморфной массы. Поначалу сновидящий не мог поверить своим глазам, но затем вынужден был признать, что ко­лонны глубоко уходили в естественную скалу и потому должны были возникнуть без помощи человека. Он подумал, что скале было по крайней мере полмиллиона лет и что эти произведения искусства никак не могли быть делом челове­ческих рук. [161]

 Мне представляется, что эти сновидения указывают на присутствие в природе первичного фактора. Они описывают не просто lusus naturae, а "смысловое совпадение" абсолютно природного продукта с не зависящей от него, на первый взгляд, человеческой идеей. Именно об этом явно говорят сновиде­ния [162] , и именно это они стараются приблизить к сознанию посредством повторения.

 Я ни в коей мере не считаю нижеследующие утверждения неопровержимым доказательством моей точки зрения. Это просто сделанное на основе эмпирических посылок заклю­чение, которое я хотел бы предложить моим читателям как материал для размышлений. Из вышеизложенного материала я не мог извлечь другой гипотезы, которая адекватно объясняла бы факты (в том числе и эксперименты по ЭСВ). Я очень хорошо понимаю, что синхронистичность является чрезвычай­но абстрактной и "непредставимой" величиной. Она наделяет движущееся тело определенным психоидным свойством, кото­рое, как пространство, время и причинность, является критерием его поведения. Мы должны полностью отказаться от идеи, что психе каким-то образом связана с мозгом, и вместо этого вспомнить об "осмысленном" и "разумном" поведении низших организмов, у которых мозг отсутствует. Здесь мы оказываемся гораздо ближе к первичному фактору, который, как я уже говорил выше, не имеет ничего общего с деятель­ностью мозга.

 Если это так, тогда мы должны задаться вопросом, не могут ли отношения души и тела рассматриваться под этим углом, то есть не может ли координация психических и физических процессов в живом организме пониматься как синхронисти­ческий феномен, а не как причинно-следственная связь. И Гелинк, и Лейбниц считали координацию психического и физического деянием Бога, неким принципом, находящимся вне эмпирической природы. С другой стороны, предположение о наличии причинно-следственной связи между психе и physis приводит к выводам, которые слабо согласуются с нашим опытом: либо существуют физические процессы, вызывающие психические события, либо есть предсущая психе, которая организует материю. В первом случае трудно себе представить, каким образом химические процессы могут порождать какие-либо психические процессы, а во втором случае непонятно, каким образом нематериальная психе может приводить материю в какое-либо подобие движения. Необязательно думать об изначально установленной гармонии Лейбница или о чем-то похожем, что должно было бы быть абсолютным и проявилось бы во вселенском соответствии и притяжении типа "смыслово­го совпадения" временных точек, находящихся на том же самом градусе широты (по Шопенгауэру). Принцип синхронистичности обладает свойствами, которые могут помочь раз­решить проблему тело-душа. Прежде всего, этот принцип, на самом деле, является беспричинным порядком или, скорее, "смысловой упорядоченностью", которая может пролить свет на психофизический параллелизм. "Абсолютное знание", кото­рое является характерной чертой синхронистического феноме­на, знание, которое нельзя обрести с помощью органов чувств, подтверждает правильность гипотезы о наличии самосуществу­ющего смысла или даже выражает его существование. Такая форма существования может быть только трансцедентальной, поскольку, как показывает знание будущих или пространствен­но отдаленных событий, она находится в психически относи­тельных пространстве и времени, то есть в непредставимом континууме пространство-время.

Вероятно, стоит потратить время на то, чтобы более внима­тельно исследовать с этой точки зрения определенны ощу­щения, которые, похоже, указывают на существование психических процессов в том, что принято считать бессозна­тельным состоянием. В данном случае я думаю, в основном, о замечательных наблюдениях, сделанных во время глубоких обмороков, вызванных серьезными повреждениями мозга. Во­преки распространенному мнению, серьезное повреждение го­ловы не всегда вызывает соответствующую потерю сознания. Наблюдающему со стороны раненный кажется апатичным, "находящимся в трансе" и ничего не соображающим. Однако, если говорить субъективно, сознание ни в коей мере не угасает. Чувственная связь с внешним миром в значительной степени ограничена, но не всегда полностью разорвана, хотя, например, шум битвы может неожиданно уступить место "торжественно­му" молчанию. В этом состоянии иногда имеет место особенное и впечателяющее ощущение или галлюцинация левитации, когда раненному кажется, что он поднимается в воздух в том же положении, в каком он находился в момент ранения. Если он был ранен в положении стоя, то он поднимается в стоячем положении, если в положении лежа, то - в лежачем поло­жении, если в положении сидя, то - в сидячем. Иногда ему кажется, что вместе с ним поднимается и окружающая его обстановка - например весь бункер, в котором он находится. Высота левитации может варьировать от нескольких десятков сантиметров до нескольких метров. Исчезает всякое ощущение тяжести. В нескольких случаях раненные думали, что соверша­ют движения руками как при плавании. Если раненный вообще воспринимает окружающую среду, то она, по большей части, является воображаемой, то есть состоящей из образов памяти. В подавляющем большинстве случаев во время левитации раненные пребывают в эйфории. "Веселье, торжественность, восторг, спокойствие, расслабленность, блаженство, надежда, возбуждение - вот слова, которыми описывается это ощу­щение". [163] Янц и Берингер правильно указывают на то, что раненного можно вывести из обморока на удивление легко. Например, достаточно позвать его по имени или прикоснуться к нему. В то же самое время, даже самый ураганный артобст­рел не оказывает на него никакого воздействия.