Он вздохнул. Мы продолжили наблюдение в благородном молчании. Вдруг Стрикленд с силой схватил меня за руку. Послышался тихий скрежет ключа в замке. Дверь бесшумно отворилась, и свет горящих в коридоре газовых ламп на мгновение озарил фигуру человека в дверном проеме. Дверь тут же закрылась. Человек крадучись пересек комнату и подошел к кровати. Чиркнула спичка. Ее отблеск высветил заплывшее жиром нервное лицо портье-португальца. Он зажег маленькую свечку и поставил на туалетный столик у изголовья кровати, после чего быстро пододвинул к кровати стол, стоявший в углу комнаты, – тот самый стол, о котором говорил вчера мистер Холмс! Подхватив свечу, он вскарабкался на кровать, а оттуда на стол. Добравшись до медного слона, висящего над кроватью, португалец подтянул его к себе и принялся над ним колдовать, однако мы из нашего убежища не смогли толком разглядеть, что именно он делает.

Держать в одной руке лампу, а другой не давать слону раскачиваться было до того непросто, что лицо его залоснилось от пота и стало тревожно подергиваться. Он достал из кармана куртки какой-то предмет, издали похожий на маленькую коробочку, и что-то перенес из нее в лампу. После этого он зажег фитиль в паланкине медного слона, и лампа вновь закачалась над кроватью.

Тогда португалец слез со стола и, вернув его на место, протер лицо большим носовым платком. Затем он украдкой покинул комнату и запер дверь. Мы со Стриклендом простояли за перегородкой еще минут десять, и наконец в дверь трижды постучали. Стрикленд вытащил из кармана ключ и отворил дверь. Вошел мистер Холмс. Он тут же поднял глаза на горящую медную лампу, которая все еще едва заметно покачивалась.

– Ага, я смотрю, наш гость уже побывал здесь. Превосходно, просто превосходно, – заметил он, потирая руки. – Вы меня очень обяжете, если усилите подачу газа. Не исключено, что сегодня вечером нам вновь предстоит принимать гостей, и на этот раз мне бы хотелось, чтобы наш друг увидел последствия своего проступка при свете именно этой замечательной лампы.

Но жизнерадостность Холмса не развеяла моих опасений. Лампа определенно представляла собой не просто objet d’art [28] , и меня слегка беспокоила необходимость оставаться рядом с ней.

– Надеюсь, она безвредна? – озвучил я свои опасения.

– Во всяком случае, сейчас. Но вскоре все станет ясно. – Он отвернулся от лампы и взглянул на Стрикленда: – А теперь, Стрикленд, прошу вас, поведайте мне обо всем как можно подробнее.

Он растянулся на тахте, а Стрикленд приступил к рассказу о том, что происходило в комнате.

– Я в точности следовал вашим указаниям, мистер Холмс. В пять часов, перед самым заходом солнца, я незаметно пробрался в гостиницу через черный ход и вынул ключ от комнаты из-под кокосового коврика. С тех пор я ждал – и, надо сказать, мало мне не показалось.

– Так пусть покажется достаточным для того, чтобы прийти к верному выводу, – рассмеялся Холмс, – поскольку событие, приготовления к коему вам недавно довелось наблюдать, вскоре свершится. Однако мы опережаем события. Перед тем как двинуться дальше, давайте-ка посмотрим, что у нас есть. Что говорит медицинская экспертиза?

– Видите ли, мистер Холмс, эксперт, доктор Пэттерсон, пришел в полное недоумение. Он сказал, что в жизни не сталкивался с подобным случаем. Никаких симптомов отравления ядом. Ни одной значительной раны, которая могла бы вызвать столь обильное кровотечение, если не считать нескольких поверхностных кровоподтеков, образовавшихся, видимо, вследствие падения с лестницы. Видите ли, когда Пэттерсон вымыл тело, чтобы подвергнуть его освидетельствованию, в венах почти не было крови. За всю мою службу в Индии мне не доводилось видеть здесь тела бледнее этого.

– А вы уверены, что на теле не было ни одной раны? – настойчиво спросил Холмс. – Совсем никаких повреждений? И даже никаких следов укуса на коже в области затылка или шеи?

– Мистер Холмс, если вы полагаете, что человек умер от укуса змеи, смею вас уверить, что это не так. Ни одна из змей, сколь бы ядовитой она ни была…

– Так что же, совсем никаких следов укуса? – нетерпеливо перебил его Холмс.

– Что ж, сзади на шее было несколько царапин, но их никак не назовешь укусом. Я видел укусы всех змей, какие только есть в этой стране, и знаю, какой след они оставляют на коже. Эти были слабее, не более чем засечки, и…

– Вот как они выглядели, верно? – сказал Холмс и сделал на клочке бумаги несколько пометок.

– Но, черт возьми, откуда… – в изумлении начал Стрикленд.

– Я так и думал! – воскликнул Холмс, щелкнув пальцами. – Теперь все ясно, джентльмены. Настало время покончить с этим делом раз и навсегда. Стрикленд, не будете ли вы столь любезны пригласить к нам мистера Карвальо, портье. Боюсь, без вашего авторитета не обойтись, я не представляю, что еще может заставить его вновь сюда подняться. Сразу же подведите его к кровати и усадите прямо на нее. – Холмс начал расставлять стулья лицом к кровати. – После этого, если вы не против, сядьте на этот стул. Хари, вы – вот на тот. А я займу кресло посередине. Я думаю, у нас будет достаточно внушительный вид, и мы заставим преступника трепетать.

Стрикленд вышел из комнаты и через некоторое время вернулся в сопровождении портье. Португалец отпрянул в изумлении и испуге: должно быть, мы действительно напоминали судейскую коллегию. Однако Стрикленд твердой рукой подвел его прямо к кровати.

– Присаживайтесь, мистер Карвальо, присаживайтесь, – любезно произнес Шерлок Холмс. – Поверьте, нам не хотелось отвлекать вас от выполнения ваших служебных обязанностей, но вы, надеюсь, согласитесь, что расследование трагедии, случившейся прошлой ночью, важнее всех прочих дел. Нет-нет, прошу вас, оставайтесь на середине кровати, ведь сидеть на краю, знаете ли, так неудобно. Ей-богу, не стоит с нами церемониться.