Если до 1926 г. после девятилетней школы в вуз поступало только 5% студентов (остальные – после рабфака), то в наборе 1927 г. доля выпускников общеобразовательной школы, по данным А.Л. Андреева, поднялось до 46 %, соответственно снизилась доля рабфаковцев [Андреев, 2008].

Рабфак представлял собой учебно-вспомогательное учреждение (при вузе, или автономное) – специальные курсы для подготовки в кратчайший срок рабочих и крестьян в высшую школу. На дневных рабфаках был установлен трёхлетний срок обучения, на вечерних – четырёхлетний. К середине 1930-х годов благодаря развитию системы общего и специального среднего образования в СССР необходимость в рабфаках стала отпадать, и они были упразднены.

Отметим, что спустя три десятилетия, в 1969 г. в СССР вновь началась совершенно искусственная реанимация рабфаков (в виде подготовительных отделений университетов и институтов), как это было заявлено – «в целях повышения уровня общеобразовательной подготовки рабочей и сельской молодёжи и создания ей необходимых условий для поступления в высшую школу». Старый термин «рабфаки» при этом в официальных актах не использовался, но в неофициальной речи, а потом в вузовских документах и в СМИ он обрёл вторую жизнь. Появление в 1970-е годы рабфаков было анахронизмом, нанесшим большой вред подготовке квалифицированных кадров.

С целью устранения разнобоя в уровне и качестве образования с 1927 г. в школах вводятся единые обязательные государственные программы. Их характерной чертой был акцент на изучение естественных наук. В качестве одного из подтверждений этому приведем следующий факт: количество часов, отводимых стандартами 1927 г. на изучение физики в школе составляло 612 часов в год (!) [КПСС в резолюциях…, с. 518-519]. Такой подход бы присущ советской школе с самого начала, сохранялся и в постсоветской школе – вплоть до принятия Федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС) второго поколения в конце 2000-х годов.

В конце 1920-х годов в стране созрел целый клубок социальноэкономических противоречий, которые получили в конечном итоге, свое решение. Сочетание остроты разрешаемых противоречий и способов их разрешения дали повод считать, что в 1928-1929 годах в стране началась новая революция – «революция сверху». Начинается форсированная индустриализация с быстрой ликвидацией социально-экономической системы НЭПа и так называемой коллективизацией сельского хозяйства. Свертывается возникший в период НЭПа сектор контролируемых государством, но относительно свободных рыночных отношений.

О первом пятилетнем плане (его контрольные сроки: с 1-го октября 1928 г. по 1-е октября 1933 г.) было заявлено на XVI конференции ВКП(б) в апреле 1929 г. как о комплексе тщательно продуманных и реальных задач. Этот план, сразу после его утверждения V съездом Советов СССР в мае 1929 г., дал основания для проведения государством целого ряда мер экономического, политического, организационного и идеологического характера, что возвысило индустриализацию в статус концепции, эпоху «великого перелома».

На июльском, 1928 г., Пленуме ВКП(б) ставятся задачи модернизации и развития опережающими темпами хозяйства народного хозяйства страны. С точки зрения исторических аналогий считаем целесообразным привести в полном объеме, опуская лишь идеологические «штампы», цитату из резолюции Пленума.

В решениях Пленума указывалось, что задача модернизации и развития экономики страны «требует всемерного внедрения в наше производство высших достижений не только нашей, но и заграничной науки и техники. Для осуществления этой задачи, неразрывно связанной с перестройкой промышленности на высшей технической основе …, необходима теснейшая связь науки, техники и производства, необходимо решительное приближение научной работы к разрешению задач, стоящих перед промышленностью, транспортом и сельским хозяйством, и их обеспечение достаточными кадрами соответственно подготовленных технических сил. Между тем, теперешнее положение нашей промышленности характеризуется . малым притоком новых кадров молодых специалистов и недостаточностью их научнотехнической подготовки; крайним недостатком инженеров-производственников нового типа» [КПСС в резолюциях., с. 518-519].

При чтении резолюции Пленума трудно не заметить очень схожую с нынешним временем проблематику, и, соответственно, весьма схожую лексику решений, принимаемых руководством страны почти 90 лет назад. Отличие, пожалуй, только в отсутствии в резолюциях 1928 г. уже ставших привычных ныне лексических штампов об «инновациях» и «нанотехнологиях».

Дальнейшие реформы высшей школы теснейшим образом связаны с выполнением пятилетних планов развития народного хозяйства и культуры страны. В этих планах высшая школа занимала видное место: она способствовала успешной реализации заданий пятилеток, подготовляя специалистов для промышленности и для сельского хозяйства страны.

Принятый первый пятилетний план был ориентирован, прежде всего, на развитие тяжелой индустрии: топливной, металлургической, химической промышленности, электроэнергетики, а также машиностроения, т.е. тех секторов экономики, которые были призваны сделать СССР технически независимым государством.

Развитие советской высшей школы в период реконструкции экономики СССР носило характер невиданного в мировой практике быстрого количественного роста. Росло число потенциальных студентов в стране: уже в 1930 г. почти в два раза (по сравнению с довоенным 1913 г.) возросло число учащихся школ, вплотную приблизившись к показателям (в расчете на 1000 чел. населения) развитых европейских стран [Миронов, 2003, табл. 10, с. 384].