Для матери и отца эталоном во многом является процесс их собственного взросления и развития. Женщина и мужчина, принявшие на себя роль родителей, начинают вспоминать, были ли они в соответствующем возрасте тоненькими и худосочными или пышками и толстушками, любили ли плотно поесть и поспать или носились как угорелые по дому и улицам, как рано началось их половое созревание и еще много подобных мелочей. «Общность судьбы» облегчает процесс «притирки», когда сходство процесса развития делает приемного ребенка психологически более близким и понятным. Несовпадения же порождают сомнения и непонимание, прежде всего в сознании приемных родителей и опекунов.

Вошедший в семью неродной ребенок вызывает трепетные и одновременно тревожные чувства. Его хочется окружить теплом и заботой. Хочется ускорить период его адаптации, после которого ребенок действительно сможет почувствовать себя дома. Вместе с тем на форумах в Интернете опекуны и родители-усыновители делятся друг с другом своими тревогами и заботами.

Вот лишь некоторые из них.

Если в характере и поведении усыновленного (опекаемого) ребенка появляются нежелательные черты и формы поведения, как узнать, являются ли они результатом неправильного воспитания (потакания его капризам и чрезмерной терпимости к его недостаткам со стороны родителей и других членов семьи) или речь идет о «развертывании» генетической программы, в которой заложена предрасположенность к определенным поступкам и формам поведения, чаще всего девиантным (отклоняющимся от нормы) или асоциальным (нарушающим общественную мораль и устои)?

Если усыновленный (опекаемый) ребенок ведет себя неподобающим образом, то можно ли его воспитывать как родных детей с применением методов наказания или следует делать поправку на то, что скажут люди, и как это будет оценено органами опеки?

Как реагировать на проявления ревности со стороны родных детей в адрес приемыша? Надо ли что-то разъяснять им, готовить их к появлению «брата» или «сестры» или лучше понадеяться на их доброе сердце и готовность придти на помощь ближнему?

Считать ли нормальной ревность к отцу семейства и другим детям со стороны приемыша? Если да, то насколько продолжительной и сильной она может быть?

Нужно ли терпеть неуважение в свой адрес со стороны приемного (опекаемого) ребенка, объясняя это негативным влиянием внесемейного воспитания и уповая на то, что со временем все придет в норму?

Можно ли противостоять и противодействовать вредным склонностям ребенка, проявившимся в его поведении сразу или со временем?

Если после усыновления ребенка в семье появляется собственное родное дитя, то не следует ли вернуть ребенка государству?

Существуют ли нормативные сроки адаптации ребенка в приемной семье, пока ребенок еще психологически уязвим и давление на него крайне нежелательно?

Перечень этот может быть продолжен.

Противопоставление «родной – неродной» уже содержит в себе определенный психологический компонент, предопределяющий недостаточную готовность родителей-усыновителей или опекунов взять на себя ответственность за будущую судьбу и воспитание ребенка. Это своеобразная психологическая защита, мол, что мы могли сделать, если наследственность плохая.

Готовность принять чужого ребенка может быть только кажущейся (да, мы или я хотим иметь детей и, не имея своих, готовы усыновить чужих) или показной, когда долг перед родными или долг в широком понимании этого слова толкает людей на то, чтобы взять в свою семью приемыша. Но в том и другом случаях приемные родители оценочно относятся к чужому для них ребенку, решая для себя, хорош он или плох, и насколько его поступки соответствуют требованиям общественной морали. Только когда у человека формируется истинная или подлинная готовность, они безоговорочно позитивно относятся к чужому ребенку, то есть принимают его таким, каков он есть.

Оценочная позиция взрослых формируется еще на этапе принятия решения об усыновлении или опеке и сопряжена с выбором и колебаниями: кого лучше взять, девочку или мальчика, помоложе или постарше, с более броской или неприметной внешностью и т. д. и т. п. Осуществив выбор, они могут разочаровываться в нем, как если бы речь шла не о живом человеке, ребенке, а об обычной вещи, неодушевленном предмете.

Именно родителям-усыновителям с ярко выраженной оценочной позицией свойственно проблемное восприятие событий, происходящих внутри их семьи. Это может касаться действий, характера самого ребенка или его отношений с другими членами семьи. Отнюдь не нехватка опыта общения с детьми и их воспитания порождает большинство проблемных вопросов и ситуаций, а их дистанцированная позиция или неготовность воспринимать ребенка как данность, как дар свыше. Они действуют как скульпторы или художники, пытаясь внести усовершенствования в уже готовое произведение. Под аллегорией «готовое произведение» скрывается идея о наследственной обусловленности процессов физического и психического развития ребенка. И только его социальное поведение, его личностные особенности являются результатом воздействия множества социальных факторов, включая пример родителей и воспитательные воздействия семьи как микросоциального фактора.

Чтобы неродные дети стали родными, надо навсегда забыть об их происхождении из чрева другой женщины. Речь не идет о сокрытии истины. Родным человеком становится тот, кому отдаешь себя без остатка, с кем разделяешь его жизнь и судьбу.

Кровное родство – вещь достаточно важная, но оно не означает фатальной неизбежности повторения в характере и поведении детей черт их биологических родителей. Даже в животном мире наблюдается несходство в развитии и поведении детенышей из одного выводка. Когда же речь заходит о людях, то вариантов может возникнуть великое множество: братья и сестры могут жить душа в душу, подражать поступкам друг друга, а могут стать заклятыми врагами, разниться в своих действиях как небо и земля. Подлинно родными могут стать приемные дети, и наоборот, свои со временем могут отдалиться настолько, что о родстве вспомнят лишь при оглашении завещания. Каждому человеку выпадает своя судьба. И лучшим воспитанием будет то, которое позволит человеку достойно прожить свою жизнь.