– Не важно. Генри спит. Судя по списку, который дала Франческа, тебе сейчас нужно принять еще одну таблетку. И спать.

Полли попыталась сесть.

– С ним все в порядке? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Да, все отлично! – сказал Мэтт. – И как только тебе станет лучше, ты сама в этом убедишься.

– У меня такое чувство, будто я всех подвела. – Полли опустила голову и стиснула в руках одеяло. – Я плохая жена и ужасная мать.

Мэтт ласково погладил ее по волосам.

– Милая, это я вас подвел. Я должен был лучше о тебе заботиться. Я тоже чувствую себя ужасным мужем.

– Но если мы будем сидеть и винить себя или друг друга, толку не выйдет. – Полли подняла глаза на Мэтта, и тот покачал головой. – Фрэнки так сказала. А еще – что мы все равно займемся самобичеванием, главное – вовремя остановиться. Знаешь, доктор, которая меня принимала, была очень милой. Кажется, она поняла, что со мной не так. Я не хотела принимать таблетки, но теперь вижу, что это необходимо. Мне нужна помощь. Когда со мной все будет в порядке, я смогу заботиться о своем ребенке. О нашем ребенке. Больше всего на свете я хочу стать хорошей матерью.

– И обязательно станешь, любимая, – заверил ее Мэтт. По его щекам бежали слезы. – А я буду рядом. Я очень тебя люблю. Пожалуйста, помни об этом.

– В какой-то момент я почти забыла, – призналась Полли. – Голова была будто ватой набита. Но сейчас я это знаю. И тоже тебя люблю.

Мэтт крепко обнял жену, и, честное слово, это была самая трогательная сцена, которую мне доводилось наблюдать в своей жизни.

– Кстати, завтра приезжает твоя мама, – вспомнил Мэтт. – Она поможет, а то я скоро опять буду пропадать на работе. Прости, я бы очень хотел проводить больше времени с тобой и Генри…

– Нет, Мэтт. Мы вместе решили переехать сюда, чтобы ты получил повышение. Тебе не за что просить прощения. И я очень рада, что мама приезжает. С ней мне будет гораздо легче.

Несколько минут они сидели молча. Я вытянулся на полу; внезапно на меня навалилась усталость – что неудивительно после такого насыщенного событиями дня.

– Мне казалось, будто внутри у меня огромная черная дыра, – вдруг сказала Полли. – Я хотела куда-нибудь отнести Генри и там оставить. Просто убежать, освободиться, снова стать собой. Я люблю его и в глубине души знаю это, но не чувствую. Счастье, о котором говорят матери, для меня пустой звук. Это так ужасно, Мэтт. – Полли расплакалась, и муж снова прижал ее к себе.

– Я не представляю, что ты чувствуешь, но помогу тебе, что бы ни случилось. Только не закрывайся от меня, Полли, говори со мной. Как бы плохо тебе ни было, говори со мной, – повторил Мэтт. – Я тебя не брошу, мы семья, и я тебя люблю. Ничто не может этого изменить.

– Ты не представляешь, сколько для меня значат твои слова. – Полли уткнулась лицом в грудь мужа. – Мне с самого начала следовало все тебе рассказать. Я почувствовала, что что-то не так, почти сразу после рождения Генри. Но решила, что лучше ничего не говорить, и чуть не поплатилась за свою скрытность.

– Полли, ты потрясающая, сильная и очень храбрая женщина. Мы со всем справимся. Потребуется время, но это не важно. У нас получится, – твердо сказал Мэтт.

– Давай сходим к Генри? – робко предложила Полли, снова утирая слезы. – Я хочу на него посмотреть. Очень.

– Пойдем. – Мэтт взял жену на руки, словно она весила не больше ребенка, но я слишком устал, чтобы за ними бежать.

– Кажется, сегодня Алфи ночует у нас, – услышал я слова Мэтта.

– Не буди его, он так хорошо лежит, – ответила Полли.

В следующую секунду я окончательно провалился в сон.

Если раньше моя жизнь в качестве придверного кота была суматошной, то в последнее время я вовсе потерял покой и сон. Обзаведясь четырьмя семьями, я одновременно приобрел толпу народа, которая во мне нуждалась. Я искренне хотел всем помочь, но разорваться, увы, не мог и был вынужден носиться туда-сюда, чтобы приглядывать за подопечными. К счастью, они жили недалеко друг от друга, и пока я везде успевал. С другой стороны, хоть я и был котом в самом расцвете сил, постоянная беготня порядком выматывала.

Но в то утро я никуда не спешил. Когда я проснулся, Франческа и Мэтт уже сидели на лужайке перед домом вместе с детьми. Генри лежал на покрывале, Томаш с Алексеем листали книжку, взрослые пили чай. Не хватало только Полли. Я подошел к старшему мальчику и приветственно боднул его в бок. Алексей рассмеялся, и я перекатился на спину, подставляя живот для щекотки.

– Полли до сих пор спит, – негромко сказал Мэтт. – Надеюсь, это ей поможет.

– Обязательно, – уверенно ответила Франческа. – Депрессия отнимает очень много сил. Полли все время чувствовала себя усталой, и от этого ей становилось еще хуже. Как ты там говорил? Порочный круг?