Вот теперь опять захотелось плакать, но она не стала, чтобы не расстраивать родителей. Они не моргнув глазом выслушали новость, засуетились, заохали. И ни слова упрека. Все-таки ей с ними очень повезло.

— А отцу-то сообщать будешь? — спросил папа, ненавязчиво ставя перед ней блюдце с творогом. — Обрадуется небось.

— Отец далеко, папа, — со вздохом призналась Света. — И вряд ли приедет сюда снова.

— Тем лучше, — преувеличенно жизнерадостно заявил старый инженер, — значит, останетесь с нами.

— Светочка, — обеспокоилась мама, — время, время, в школу опоздаешь!

Света вскочила, засобиралась, и уже на выходе, не сдержавшись, расцеловала обоих своих стариков. Они, конечно, все обсудят без нее, серьезно и спокойно, без нее, чтобы любимая дочка не переживала лишний раз. Беречь друг друга было нормой в ее семье.

Она, погоревав несколько дней, устроилась на работу в местную школу — вот и пригодился диплом историка. Кроме истории, ей предложили вести уроки иностранных языков — работа в гостинице предполагала их знание, а с методикой подсобила завуч. В школах спальных районов учителей не хватало, а ей очень не хватало работы, которая помогла бы забыться. И пусть деньги были небольшие, но были ведь!

Единственное, ей приходилось постоянно ходить в брючных костюмах, чтобы скрывать браслет на ноге. Но она даже привыкла как-то к нему и не обращала внимания.

Из вотчины страшного Тандаджи ее больше не беспокоили, дети были не ужаснее требовательных туристов. А то, что сердце ныло от тоски по невыносимо требовательному и поглотившему ее без остатка дракону — так это ничего. Зато у нее есть воспоминания. Воспоминания и сны.

Сны к ней приходили удивительные. Она даже стала записывать их, чтобы понять, разобраться. Уж очень реально все было. Все время один и тот же засыпанный песком город, и Света, бродящая по нему, почему-то огромного роста, стряхивающая ладошками песок с крыш и мостов, пытающаяся пальцем проковырять старые, забитые колодцы. Дующая изо всех сил, поднимающая столбы пыли. Раздраженно пинающая барханы. Заглядывающая в окна домов.

Она даже ухитрилась составить план этого города, сказалась привычка систематизировать и удерживать в голове информацию. Пыталась понять, в какой части света он расположен. Вспоминала о том, что ей рассказывали драконы, и уже поверила, что это один из засыпанных городов в Песках. Но зачем ее раз за разом сны приводили сюда — понять она не могла.

Периодически ей снился Чет. Он смотрел на нее, непривычно серьезный, и что-то говорил, но она видела лишь движение губ, но не слышала слов. Пыталась пробиться к нему, хотя бы во сне, но вязла, останавливалась, сердито и зло ругалась за то, что он оставил, не вернулся, что вообще появился в ее жизни. И просыпалась.

Были и другие сны, горячие и нежные, в которых он склонялся над ней, скользя по ее телу своими длинными волосами, жадно целовал, так знакомо и так знающе касался, заставляя Светлану дрожать и желать. Двигался вместе с ней, так же резко, как и всегда, требовал смотреть в глаза, сжимал жестко и сильно, и она взрывалась, хватаясь за него и пытаясь не отпускать, удержать.

Но не получалось.

А иногда снились совсем обычные вещи — полянки, лужочки, работа, знакомые, и тогда Света наконец-то отдыхала от переживаний и высыпалась.

Она отвела уроки и вернулась домой. Открыла дверь ключом, прислушалась. В квартире что-то шуршало, лилось, звенело. Пахло водой и чистотой. И чем-то вкусным.

Выглянул из кухни краснолицый папа, смущенно махнул тряпкой.

— Мы тут с мамой немного порядок решили навести. Давай, переодевайся, и к столу.

Квартира была отдраена до неприличия. Родители никогда не были фанатами идеального порядка, философски рассуждая, что пыль все равно накопится, а спины не железные. Но сейчас все просто сверкало. Даже люстра в гостиной, которую на ее памяти никогда не снимали, блестела, как новенькая.

Мама мыла окна и что-то напевала себе под нос. Перехватила взглядом рванувшуюся помочь Свету, погрозила пальцем:

— А ну, не выдумывай! Быстро есть. Я уже заканчиваю.

За обедом обсудили все, от того, кто будет — мальчик или девочка, до выбора имени, где лучше ставить кроватку и какой фирмы подгузники будем брать. Света наблюдала, как сходили с ума ее внезапно ожившие и разом помолодевшие старики, и отчетливо понимала, что она все равно бы не улетела со своим драконом. Просто не смогла бы их оставить.

— Да, — вспомнила мама, — я тут твою постель перетряхивала, матрас выбивала. Нечего пылью дышать. И, смотри, что нашла. Между стенкой и кроватью завалился. Прелесть какая, откуда, Светочка?

На ладони мамы подмигивал ей ледяными бликами тонкий серебряный ключ.

— Это подарок, — сказала она внезапно севшим голосом. — Я и забыла про него совсем, мам.

Ключ она повесила на шею, на цепочку, к шестиугольному знаку Богов, и после, проверяя тетради, готовясь к завтрашним урокам, моясь в душе, постоянно чувствовала, как он холодит ей кожу.